– Все снимай! Быстрей! – прикрикнул Броссар на зависшую в нерешительности меня.
Поняв, что помощи и тактичности от ворожея не дождусь, смирилась со своей участью и, оттянув ткань от кожи, разрезала ее ножом. Я старалась смотреть только на ткань и больше ни на что, надеясь, что на этом испытания закончатся. Но моим надеждам не суждено было сбыться.
– Возьми воду за дверью и неси сюда, – распорядился ворожей.
Послушно заторопилась к выходу, всеми фибрами души стремясь оказаться за пределами этой комнаты. Однако, едва распахнула створку, как мне сунули в руки глубокий таз с горячей водой, при этом сильно подтолкнув, что заставило сделать несколько шагов назад, и дверь вновь захлопнулась перед моим носом.
– Куда воду поставить? – вежливо поинтересовалась, поняв, что спасения пока не предвидится.
– Где тебе удобно, – последовал ответ. – И начинай обтирать парня – настойка уже практически готова. Особенно тщательно промой сгибы локтей и ног, чтобы удалить пот. И про пах не забудь – в нем как раз концентрируется черная хмарь, и оттуда расползается по всему телу.
– А почему именно там? – уточнила я.
– Потому что потовые выделения там самые сильные, – последовал ответ.
Ничего не оставалось, как вернуться к кровати и начать смывать пот с кожи больного. Шея, грудь, плечи, руки, особое внимание к внутренней части локтевого сгиба – я старалась делать все тщательно и старательно. Только вот никак не могла дождаться, когда же Броссар придет на помощь и возьмет на себя неприятную процедуру.
– Хорошо стараешься! – похвалил ворожей. – Теперь обтирай дальше, воду и тряпки не жалей.
Вздохнув, принялась протирать живот, то и дело замирая из-за того, что придется делать дальше. Наставник на помощь не пришел, серебряная лопаточка все еще тихо позвякивала в колбе. Пришлось сделать над собой усилие и приступить к мытью остального тела.
Надо сказать, что рисунки в учебнике по целительству были очень схематичными. Наглядное пособие, представшее передо мной сейчас, весьма отличалось по размеру от того, что мы с девчонками разглядывали с веселым хихиканьем. Мужской орган невольно привлекал все мое внимание, и щеки полыхали так, что казалось – еще немного, и кожа начнет облезать обгорелой коркой. Хорошо, что на мне защитная маска, и никто не видит моего алеющего лица. Пальцы не слушались, руки дрожали, а противное позвякивание за спиной раздражало все сильней.
– Готово? – голос Броссара показался слишком громким.
– Д-да, – сглотнув, сипло ответила я.
Такого испытания в моей жизни еще не было! Даже закралась мысль: а может, ну ее, эту практику? Вот зачем мне все это? Стоит ли свое дело таких душевных терзаний?
– Отходи в сторону, – подойдя ко мне, распорядился наставник. – Возьми колбу и держи рядом со мной, будем лечить парня.
– Он… поправится? – тихо спросила мужчину, перехватывая из его рук металлический держатель.
– У него теперь нет другого выбора. Придется выздоравливать, чтобы посмотреть на девушку, что за ним ухаживала, – отчего-то веселым голосом произнес Броссар.
Я насупилась. Развлекается он! Мне такое пришлось пережить за последние минуты, а ворожей в этой ситуации усмотрел только смешное. Надеюсь, что наш больной никогда не узнает о моем участии в его исцелении. Желать чего-то худшего не позволяла совесть. В конце концов, он ведь не специально подхватил смертельную заразу ради того, чтобы создать для меня неловкую ситуацию!
Отвернулась, стараясь держаться от насмешника на расстоянии, и добилась лишь того, что капля горячего отвара капнула на бледную кожу молодого человека, отчего тот болезненно застонал.
– Конечно, если ты не убьешь его раньше, практикантроп, – тут же отреагировал ворожей. – Встань ближе!
Послушно подошла вплотную, чувствуя небольшие угрызения совести. В конце концов, мы ведь сейчас спасаем больного. А разобраться с невоспитанным ворожеем могу после того, как вырвусь из душной комнаты, насквозь пропахшей ароматическими палочками. В храмах их зажигают специально, чтобы предотвратить распространение болезней по воздуху. В них содержались антисептические вещества, убивающие заразу.
Броссар смачивал тягучей темно-коричневой жидкостью кусочки корпии, прикрепленные к самому кончику серебряной лопаточки, а затем смазывал проступившие характерные пятна черной хмари. Каждое касание сопровождал чтением заклинания, усиливающего действие лекарства. Ворожей делал все это так ловко, что казалось – нет ничего сложного. Отец говорил, что мастера всегда можно отличить именно по этому признаку – если, наблюдая за человеком, тебе кажется, что ты и сам мог бы справиться, то это говорит о его профессионализме. Для мастера выполнение его работы никогда не кажется сложным. А вот если кто-то вздыхает, рассуждает о трудностях и каких-то невероятных препятствиях в его деле, то лучше держаться от этого профана подальше. Специалист своего дела все делает легко, просто и быстро. И сейчас я, наблюдая за тем, как действует Броссар, понимала, что он высококлассный целитель, который в состоянии справиться даже с черной хмарью.
Как и говорил наставник, основные центры распространения черных пятен находились в изгибах локтей, под коленками и в паху. Уверенными, точными движениями мужчина обрабатывал очаги болезни, не отвлекаясь ни на что вокруг. Впрочем, тишина стояла такая, что слышалось даже потрескивание свечей, расставленных в комнате для того, чтобы дать достаточно света. Окно задернуто плотными шторами, дабы черная хмарь по воздуху не просочилась в город. Сизый дым от ароматических палочек плыл вокруг волнами, придавая нереальность происходящему.
Ворожей смазывал каждый участок кожи сосредоточенно, не говоря ни слова. Стоять рядом с ним было утомительно еще и потому, что я боялась сделать что-то не так, а спрашивать опасалась, чтобы не отвлекать.
– Молодец, – с удовлетворением в голосе неожиданно произнес наставник.
– Я старалась, – отозвалась, испытывая невольное чувство благодарности.
– Я не тебе, – вскинул он на меня взгляд.
Глаза блеснули насмешкой. Наверняка и губы скривились, но их видно не было – защитную маску Броссар тоже надел. Благодарность за то, что оценил мои старания, как рукой сняло.
– Парень молодец! Столько времени продержался, не впадая в беспамятство, – пояснил мужчина и вновь повернулся к пациенту.
– Вы хотите сказать, – медленно заговорила, осознавая смысл услышанного, – что он все это время был в сознании и понимал, что это я его раздеваю?!
В полном шоке поднесла ладонь к лицу и прикрыла рот, почувствовав на губах ткань маски.
– Сознание было затуманено, голосовые связки опухли. Но он точно понимал, что здесь происходит, – спокойным тоном сказал ворожей, а потом насмешливо добавил: – Теперь, как честная девушка, ты просто обязана взять его замуж.
– Что? – опешила еще больше.
– После того, что между вами произошло, это самое разумное, – пояснил он, добивая окончательно.
– Я… вы же сами сказали, – пытаясь подобрать слова, с запинкой произнесла.
– Я целитель. Для меня в порядке вещей лечить больного. Это ты заботишься о правилах, так что тебе их и выполнять, – все это он произнес без тени насмешки.
Только отчего-то казалось, что в этот момент он самым натуральным образом развлекается за мой счет. Нет, ну, в самом деле! Броссар заставил меня раздеть молодого человека, обработать его тело, а теперь еще и говорит о правилах приличиях! Он в определенной степени прав: ситуация, когда девушка видит обнаженного мужчину, трактуется однозначно. Но я ведь лечила его! И ничего неприличного не делала!
Воспоминания о том, что именно делала с голым парнем, обожгли не только лицо, запылали даже уши. Стало настолько душно, что я потянулась к маске, желая нормально вдохнуть воздух.
– А вы разве не живете по правилам приличия? – гневно выдохнула в ответ, в последний момент вспомнив о смертельной заразе и отдернув руку.
Все же он мог избавить меня от процедуры раздевания и остального! Это, мягко говоря, неприлично.