- Не учит тебя, дитя, жизнь ничему! - Она ругала девку на чем свет стоит, а сама упрямо воротила нос от рыжего. Гневалась. Да только часу становилось все меньше, и тогда...
- Решайся, - сказал Гай, - если скажешь, отпущу. Раскрою дверь и через полог защитный проведу. Тебя... и их вот. На все четыре стороны!
Он указал рукою на Заринку со Святом, на Нежега.
- Не стану удерживать. Да только если согласны, торопиться нужно. Чародейка сильна. И сила ее темная с каждым часом растет.
- Тебе почто... - Огрызнулась Крайя.
- А по то! - Гай выпрямился, едва держась на ногах. И тяжко ему то было, - Заринка это видела, - а вот держать удар умел. Стало быть, жизнь не простую прожил, - Разве не почуяла?
Крайя отвела взгляд. Как же не почуять ночнице...
В те моменты, что она спешила от одной дыре к другой, видала. Все видала. Тени. Серые и черные, аспидные, - кто какой смертью помер. Да только все одно... неживые. И, стало быть, уйти не могут. Руки тянут к душе живой, а вот пока за порогом - день, не смогут. Это ж если в сумерках... Только ведь раньше такого не бывало, чтоб тати по земле людской гуляли. Тогда отчего?
- Заперто все, - откликнулся Гай. - Небесные Чертоги. И Лес Симаргла. Душам неупокоенным деваться некуда. Они и бродят...
- Татями, - вскликнула Заринка. И, испугавшись, прижалась к Святу: - Это ж если до ночи, то ничего. Только потом...
- Верно мыслишь, - рыжий не стал лгать, - и, стало быть, у нас от силы часов пять. Может, шесть. После же...
- Что? - Свят вот тоже встал с лавки. Он всегда думал, что байки про татей - всего лишь домыслы молодых баб, которым лишь бы мальцов своих попугать. Они ж и напридумывают. А вот охотнику статному слушать их ни к чему. Оттого и оставлял те байки мамке с Нежегом: тот охочим был да запретного...
- У Чародейки новое войско встанет, - Нег догадался раньше других.
- Войско? - Свят не разумел. Но Гай закончил:
- Она сильна не Камнеградом, не войском егоным, что собрано со всех сел. А другими... беленицами да гадюшницами, омелами. Огневиков вот тоже призвать сможет. А теперь еще и души неупокоенные. И те, кто выйдут против темной мощи, не устоят. Ни со степною ворожбой, ни с другою какой. Потому как нет на Земле Лесов той ворожбы, что смогла бы справиться...
Он хотел сказать что-то еще, но теперь уж и Свят заторопил его:
- Тогда, стало быть, каждая минута - супроть нас. И медлить... зови остальных, Ворожебник. Потому как нам еще за девкой твоей, что наузы плести умеет... А ее - искать, верно?
То, как напряглась при его словах Крайя, заметила лишь Заринка. Неужели... догадка разворачивалась перед нею полотном широким. Значит, не просто так у Ярославы те примочки целебными выходили? Не по-за уменьем лекарским - а другим, ворожебным. И, стало быть, отпустила свою внучку старая знахарка в шлюб с чужаком не за-ради чувства нежданного - чуяла: случится дурное. Вот и Богослав этот, что как взбеленился. Тогда... спасала?
Зарка подошла осторожно к Крайе и едва слышно спросила:
- Это ж Ярка, бабушка? Верно?
Но Крайя не отзывалась. Глядела только на Гая упрямо. А потом спросила:
- Почто тебе девка?
И он рассказал. А потом, когда рассказ его остановился, знахарка Светломеста устало опустилась на лавку:
- Вот оно как у старых богов судьба складывается... Не здесь она, Ворожебник. Ушла. Со степняком. И края те далекие, до них не добраться ни твоей ворожбе, ни...
Она на миг замерла, словно бы пытаясь совладать с собою:
- Зови остальных, рыжий. Потому как если небожители откликнулись на молитвы детей своих, то у ворот Камнеграда стоит не только войско степняка, что с земли желтой пришел. Но и того, другого. С которым - Ярка!
***
То место, где Дар нашел Здебора, пахло медуницей нещадно. А ведь и не ушел брат его названный далеко, а вот без омелы его не найти.
Стало быть, степняк и не разобрался бы, что перед ним - человек, потому как тот клубок тьмы, что копошился перед глазами...
Нечисть сновала у ног Дара чернильными гадюшницами, и в тех местах, где тела их тленные касались снега, следов не оставалось. Мертвое на живом. Черные хвосты извивались, разбухая с каждой минутой, и степняк едва сдержался: то ж жизнь братова напитывала гадов.
И волчье с красными глазами, собравшись кругом поляны, выло громко, отчаянно. Оно разумело, что жизни на всех не хватит. Так хоть бы плоти утянуть. Только плоть - позже. Дождется. Будет еще теплой. Нынче же...
Беленицы вскинулись разом. Подняли аспидные прорехи глаз на незваного гостя и зашипели:
- Почто привела его, сестра?
- Почто? - Омела улыбнулась. - Так ведь одного мало. Это ж не нае-е-е-сться...