И Ворожебник снова отпер пространство.
***
Отчего-то Заринка не помнила того дня. Словно бы и не существовало его вовсе. И это не ее, простую купеческую дочку, свели на костер за колдовство. А с нею - Свята, Нега, Крайю, да еще двоих. Мужика с девкою.
Дым потянул мгновенно. Едкий. Сладкий. Да только и его Заринка не различала по-над чувством дивным. И лишь ладошкой ловила пальцы Свята. Гладила их, успокаивая. И тогда марево над ним становилось светлее, окрашиваясь в колера ружовые.
А ружовый Заринка любила.
И когда воздуху стало не хватать на последний вздох, у нее перед глазами все то же: Свят, Нег с Крайей рядом. И ежели не думать...
Оттого, видать, и не поняла, что сталось. Как снова оказались они в подземелье темном.
Теплая рука легла ей на шею и, осторожно приподняв подбородок, погладила его. Скользнула к щеке и тут же смахнула теплую каплю, что упала на девичью кожу:
- Я уж думал...
Голос Свята, а самого его не видать в темноте кромешной. И если бы не капля эта, то она, Заринка, и не поверила бы никогда, что лучший охотник Светломеста может плакать. Только как не верить слезе?
- Ты... чего? - Голос у Заринки выходил грубоватым, с хрипотцою. Будто бы простудилась она в мороз крепкий. И прокашляться не помогало. А в горле скреблось. И ежели бы дома то, она б бегом к Крайе с Яркой, а уж они бы нашли, чем помочь.
Зара на миг задумалась. Впервые упоминание о Яре не вызвало у нее ни злости, ни чего другого, что похуже будет. Верно, позабыла она мысли темные. Освободилась. И чувство это новое окрылило ее:
- Плачешь?
Она осторожно нащупала ладошками лицо друга, что и не друг уже, но многим больше. И уверилась: плачет. Потому как иначе глаза мокрыми не бывают.
- Чего?
Свят не откликался. Дрогнул только всем телом. И затрясся. А на щеках Заринки снова появились теплые капли.
- Свят... - Она села у него в руках и, пытаясь смахнуть одну за другой, ловила слезинки, проговаривая: - Ты испугался, верно? Жива я, жива! Без памяти была просто. Так бывает, когда дыма много, тебе ли не знать?
Она старалась говорить много, чтоб заполнить мучительную темноту. И сказала бы в разы больше, да только внезапно послышался резкий грохот. И по земле, на которой лежали они со Святом, прошла дрожь.
- Что это? - Заринка напряглась, вжимаясь в мощное тело. И снова вздрогнула, когда очередной грохот разнесся в пространстве.
- Война, - ответил Свят. - Она ж и спасла нас с тобою. Если бы не степняк, не уцелеть на костре.
Напоминание о войне напугало Зарину не меньше самого костра. И она тихо взмолилась:
- Святые небожители, пусть закончится!
- Если закончится, - оборвал ее Свят, - то и мы с нею. Потому как не отпустят ни тебя, ни меня. Суд Престольный помнишь? Вот! А Храм? Храма не было, и храмовники не судили нас. А ведь на костре сказали то. И народ верит им... Нам то на руку. Думать надобно!
Он и сам не разумел, что можно придумать в той ситуации. Только и ждать погибели не хотелось.
Грохот усиливался, а время между ударами - сокращалось. И Свят разумел: наступление на Камнеград возрастает, потому как и гул стал рождаться не в одной стороне, но кругом и разом. Значит, окружили Красный Город. Прорвутся рано или поздно...
Хлопок!
Заринка со Святом разом обернулись. Показалось?
Оба притихли на миг, стараясь расслышать больше. И снова тишина, снова рев катапульт. Красный камень уж, видно, крошевом идет, потому как к реву подмешивается другой, характерный голос. Твердыня стонет: она не повинна в грехах людских. Стояла себе сотни зим. И дальше стоять думала, а тут вот...
Снова хлопок! Только этот - ближе, у дальней стены, оттого и слышится отчетливей.
И Свят встает, чтоб закрыть собою Заринку. Уж если и придет кто по жизни их, он готов отдать свою. Но только не ее. И не... нет, дитя они вряд ли смогли так скоро...
Пространство хлопнуло у самых ног. И темнота сгустилась.
- Свят? Заринка? - Голос, что звучал подле, был таким знакомым, что охотник на миг растерялся: это ж Нежег, брат его названный. А ведь и его, дитя горькое, на костер свели по-за тем же. И не знал охотник, выжил ли малец. А тут...
Только Нег ли? Или морок, за которым не разглядеть правды?
- Заринка! - Дитя клянчило, пытаясь дозваться. - Жива?
Зара не выдержала первой. Отвела мягкой рукой Свята и, подойдя вплотную к рваной дыре в пространстве, спросила:
- Это ты, Нег?
- Я! Я! - Вскричал малец облегченно. - Ползи на голос! Я выведу!
Зарина отшатнулась. Это ж куда ползти? В дыру черную, что уж и истончается? И куда та приведет их? Да и как Нег, дитя, которого она знала всю жизнь, ворожбу такую учинить смог?