– Говорят – кровь предков сильна, – негромко отозвалась Эйлис и прислонилась к стене. – Всё, что есть в детях, пришло от родителей.
Глава 8
День не задался с самого утра, с того момента, как Эйлис открыла глаза в своей постели. После появления некромантки на пороге отчего дома два дня назад в дорожном костюме, щедро забрызганном кровью, маменька каждую свободную минуту пыталась образумить непутёвую дочь. Отповеди чередовались с нравоучениями, а амулет истины добавлял особой выразительности в речи родительницы. Вот и сегодня вместе с горничной будить Эйлис пришла матушка, одетая по всем правилам этикета в утренний туалет сливочно-бежевого оттенка.
– Эйлис Биндарн Риган! – леди Лиада заглянула за ширму и увидела в руках дочери брюки для тренировок. – Не смей надевать эти ужасные штаны, пока находишься в моём доме!
– Да, маменька, – послушно произнесла Эйлис, откладывая старые штаны в сторону и натягивая другие кожаные брюки под платье.
– Бьерн Муррей был единственным, кто согласился на брак с такой, как ты! – заставить Поцелованного некроманта сделать то, чего он не желает, невозможно. Но всегда есть шанс его уговорить или переубедить. Ещё две недели каникул под непрерывные тирады леди Лиады и Эйлис побежит под венец, чтобы больше никогда не слышать этих речей. – И ты дважды отвергла его.
– Да, маменька, – ещё послушнее согласилась Эйлис, засовывая в высокий сапог кинжал. Спорить с матерью было бессмысленно – она принимала только полное безоговорочное согласие. Впрочем, разве Эйлис спорила? Она ведь действительно дважды отвергла Бьерна.
– Я так страдала от того, что моя дочь получила силу могильщиков! Кто возьмёт в жёны девушку, которая развлекается тем, что возится с трупами?! – Эйлис натянула платье и повернулась к горничной спиной. Пока служанка ловко застёгивала бесконечные крючки, Эйлис раздумывала над тем, заметит ли мать сапоги под платьем. – Жена должна быть покорной и тихой, исполнять волю мужа и нянчить детей, а не бегать по кладбищам!
– Да, маменька, – привычно равнодушно отозвалась Эйлис и показалась на глаза матери.
Леди Лиада осталась довольна увиденным и не заметила предательски выглядывающие из-под подола сапоги по той простой причине, что цветом они почти сливались с тканью. Бежевый муслин платья, вышедшего из моды четыре года назад, обтягивал грудь слишком туго – всё же в некоторых местах девушки округляются до совершеннолетия, зато в талии платье было свободным. Мода – странная штука: в этом сезоне носили утягивающие корсеты и высоко поднятые драпировки, расположенные сзади на юбке, а во времена юношества Эйлис верхом утончённости являлась завышенная талия.
Разницу в гардеробе заметил бы даже слепой, но маменька и бровью не повела, заглянув в зеркало поверх плеча дочери. Эйлис улыбнулась Киаре, выглядевшей в новом платье как взрослая, и перевела взгляд на пустующее место во главе стола. Отец будто избегал Эйлис, хотя раньше всегда хорошо относился к старшей дочери. За два дня она лишь мельком видела папеньку, спешащим к экипажу. Поговорить с ним очень хотелось, как и узнать, отчего он прячется.
Позавтракав и поблагодарив прислугу, девушка сбежала из столовой и направилась в кабинет отца. Стукнув в дверь и дождавшись ответа, Эйлис вошла в комнату и встала напротив стола. Лорд Конол отложил в сторону исписанные листы, сложил руки на столешнице и внимательно посмотрел на дочь. Скользнул взглядом по седым волосам, убранным в простой узел на затылке, нелепому платью и покраснел.
– Эйлис… – отец прикрыл глаза и покачал головой.
– Здравствуй, отец. Ты не рад меня видеть? – Эйлис разглядывала лицо родителя, отмечая, как тот постарел: морщины на лбу и вокруг глаз стали глубже, в волосах белели седые прядки.
– Что? Нет! Как ты могла такое подумать? – лорд Конол привстал, неловко прокашлялся и опустился в кресло. – Я всегда рад тебе, доченька.
– Ты не отвечал на письма, избегал меня после приезда, – девушке стало обидно – раньше только любовь и забота отца примиряли её с властным характером матери. Он всегда успевал вмешаться до того, как они окончательно разругаются. – Да и сейчас отводишь взгляд.
– У меня много работы, – отец не лгал. Не смог бы солгать под проклятьем, но чувствовалось, что он не договаривает.
Когда Эйлис была маленькой, папенька отличался вспыльчивостью и тяжёлым нравом, но постепенно смягчился и изредка даже баловал дочь запрещёнными сладостями. Сейчас лорд Конол походил на исключительно спокойного человека, который держит свои эмоции в узде. Если бы ещё он не прятал глаза и не пытался так отчаянно сделать вид, что минутная отправка магического вестника занимает слишком много сил и времени.