Закончив "беседу", пытается вскарабкаться на стену, цепляясь за выступы, просовывая пальцы и ступни в щели и трещины. Таким образом он тренировался и день, и два, и три Прошло какое-то время, и мальчику уже не составляло труда преодолеть большую часть стены — он взбирался уже выше середины.
Даос начал переживать, беспокоиться. Он боялся, что ребенок, который постоянно читает книги, может переусердствовать и навредить здоровью, тронуться умом, как говорится. Поэтому он стал ежедневно отправлять приемного сына вместе с другими послушниками работать в поле, чтобы тот хоть чуть-чуть отвлекся сердцем и душой, разгрузил голову. Но ребенок настолько пристрастился к книгам, что стал одержимым. Куда бы он ни пошел, куда бы его ни отправили, он повсюду принимался за чтение. Даже во сне он бормотал то, о чем читал днем — тексты священных книг.
А надо сказать, что восемь бессмертных в тот день, третьего числа третьего месяца, были приглашены на пир Плоского персика, который, как всегда, организовала матушка Си Ван-му. Там они наелись-напились-навеселились, и как раз возвращались домой. Путь пролегал через горы Лао-шань. Времени свободного было полно, и у них возникла идея. Лань Цхай-хэ, который шел впереди, взмахнул рукой и преградил путь идущим за ним:
— Друзья, я слышал, что в окрестностях башни Шу-си-лоу необыкновенно красивые места. Почему бы нам не погулять, не полюбоваться пейзажем?
Ли Тхе-гуай откликнулся, хлопнув ладонью по своей драгоценной тыкве-горлянке на поясе:
— Я согласен! Я прихватил с собой прекрасного вина, которым нас угощали на пиру! Пропустим по рюмочке, оценим красоты природы…
И все стали дружно спускаться на своих облаках прямо на крышу башни Шу-си-лоу. Затем все расселись на циновках, спустившись на землю, и стали наслаждаться лунным сиянием и красотой пейзажа под серебристыми лучами. Вокруг башни — горные вершины, стройные, тянущиеся прямо к небу, а на небе — удивительные, загадочно мерцающие звезды. В центре всего этого великолепия — сама башня.
— Эта уединенная башня — как остров мечты! Выпьем за это великолепие! — Предложил Ли Тхе-гуай, а затем тыква-горлянка пошла по кругу.
Сосуд с вином трижды обошел всех пирующих, когда Чжан Го-лао вздохнул: — Эх, жаль, что тут не растут плоские персики, не то можно было бы собираться тут время от времени и устраивать на земле, как и на небе, пир Плоского персика.
Остальные согласились с ним. А Лань Цхай-хэ, посмеиваясь, торжественно протянул свою знаменитую корзину:
— Взгляните-ка сюда, братья!
Люй Дун-бинь тут же выхватил корзинку и стал считать плоды: не больше, не меньше, а ровно восемь огромных плоских персика, сладких, как мед. И лишь одна Хэ Сень-гу, единственная женщина среди них, держалась особняком и выглядела печальной. Она вспомнила, как однажды, много лет назад, она оказалась в этих местах впервые. В тот год она только-только была приобщена к сонму бессмертных небожителей и собиралась лететь к небесному дворцу на аудиенцию к Яшмовому императору.
Путь ее проходил через эту местность, мимо Хуа-лоу-шань. Пикантность ситуации заключалась в том, что Хэ Сень-гу была беременной, на сносях. Пытаясь избежать огласки, она родила здесь, в этом уединенном месте. Она побоялась насмешек и решила не брать младенца с собой на небо, в императорский дворец. Проявив жестокость, она отказала ребенку в своей любви и заботе; рядом с горной тропинкой соорудила гнездо из травы и уложила туда своего мальчика. Между бровей ребенка она нарисовала красное пятнышко, чтобы позже по этой метке разыскать и узнать его. И вот сейчас этому мальчику, по ее подсчетам, должно быть как раз 18 лет. Где-то он сейчас скитается, бедолага
Только она подумала об этом, как вдруг увидела голову паренька, торчащую над стеной с северной стороны башни. И как только он смог вскарабкаться на такую высоту! Он уселся на стене поудобнее и стал осматриваться. Когда он увидел, что во дворе сидят восемь человек, пьют вино, о чем-то говорят и смеются, он тоже невольно рассмеялся, заразившись их весельем. Неожиданный смех испугал бессмертных; они оглянулись и увидели юношу лет семнадцати — восемнадцати, сидящего позади них на стене.
— Надо бежать! — Подумал каждый. Они оттолкнулись от земли, подпрыгнули и взлетели, оседлав облака.
Что же касается Хэ Сень-гу, то, когда она увидела мальчика, сердце ее дрогнуло. Она всмотрелась пристальнее в его лицо, освещенное луной: между бровей у него было крупное красное пятнышко, которое сразу бросалось в глаза. Это была ее плоть и кровь; их глаза встретились, в них были и удивление, и радость. У матери по щекам покатились слезы, она хотела броситься к мальчику, но побоялась присутствующих друзей-небожителей. Поэтому она лишь протянула ему персик, который был у нее в руке, а затем взлетела на благовещем облаке вслед за остальными.