– Да, в нашем отделении на Шестнадцатой Улице.
– И, кроме того, она была непосредственным руководителем у мисс Тёрнер?
– Именно так.
Мёрчисон стоял и размахивал конвертом перед лицом Кареллы. Тот прикрыв рот рукой, сказал: "Спасибо, Дейв".
– Это снова он, – прошептал Мёрчисон.
Карелла недовольно кивнул. С конверта на него смотрело его имя. "Почему я?" – крутилось у него в голове.
– Я опознал печатную машинку, – снова прошептал Мёрчисон
Карелла снова кивнул. Мёрчисон продолжал без дела слоняться вокруг, сгорая от любопытства о содержимом конверта. Карелла сказал в трубку: "О каком конфликте личностей Вы говорите, мистер Рэндольф?"
– Ну… Мисс Тёрнер была очень мягким человеком, знаете ли, доброжелательным, уживчивым, очень, так сказать, непохожим на миссис Хатчет во всех отношениях. Миссис Хатчет – человек… хм… может, агрессивный? Соперничающий? Резкий? Колючий? Хорошая, наверно, характеристика?
Карелла был уверен, что Рэндольф улыбнулся.
– Как бы там ни было, – сказал Рэндольф, – сразу стало понятно, что мисс Тёрнер и она не уживутся вместе. Это был просто вопрос времени, когда напряжение между ними дойдет до предела, вот и всё.
– И как долго это длилось?
– Дольше, чем обычно. Мисс Тёрнер известила нас в апреле.
– Ушла с работы в апреле?
– Нет. Сказала, что уходит. Предупредила за две недели до ухода.
– А ушла когда?
– В начале мая.
– Значит, она пробыла в Вашингтоне три месяца.
– Да. Ну, на самом деле, немного меньше. Она приступила к работе 7 февраля. Фактически то был своеобразный рекорд. За последние восемнадцать месяцев у нас под руководством миссис Хатчет работало девять помощников управляющего.
– Просто голубая мечта эта Ваша миссис Хатчет.
– Она невестка одного из членов правления.
– Вот как, – сказал Карелла.
– Да, – холодно подтвердил Рэндольф.
– И то была единственная причина для Элизабет Тернер, чтобы оставить работу? Конфликт личностей с миссис Хатчет?
– Ну, мистер Карелла, боюсь, Вы просто не знаете миссис Хатчет, чтобы представить себе весь ужас конфликта с ней.
– Теперь понимаю.
– Да, – снова холодно произнес Рэндольф.
– Большое Вам спасибо, мистер Рэндольф, – сказал Карелла, – Благодарю, что уделили мне время.
– Не за что, – ответил Рэндольф и повесил трубку.
Карелла положил трубку на место и посмотрел на белый конверт. Мёрчисон по-прежнему стоял возле стола.
– Открой его в конце концов, – сказал Мёрчисон, – это не бомба.
– Откуда ты знаешь? – сказал Карелла и подтолкнул конверт карандашом.
Внезапно его посетила мысль, что Глухой был чем-то вроде вставного номера для копов из 87-го, чем-то нарушающим монотонность рутинной работы. Глухой появлялся снова, и цирк возвращался в город. С легким потрясением приходило осознание того, что сам он не был защищен от чувства волнения, навеянного Глухим.
Мёрчисон был прав. Бомбы не было. Вместо неё было следующее:
И вдруг за окном пошел дождь.
Дождь барабанил в окна бара на Джефферсон Авеню примерно в трех с половиной милях от здания участка. Высокий светловолосый мужчина со слуховым аппаратом в правом ухе только что сообщил Наоми, что он коп. Ни много, ни мало, а полицейский детектив. Она не знала, принимают ли теперь глухих на работу в полицейский департамент. Все дело в антидискриминационных законах, наверное. Они позволяют нанимать на работу кого угодно. Скоро, должно быть, появятся детективы-карлики. Хотя необязательно слуховой аппарат обозначал, что человек был глухим. Глухим, как холодный камень. Но она по-прежнему думала, что потерю слуха в любой степени можно считать физическим пороком и нужно быть очень обходительной, задавая вопрос, как человек со слуховым аппаратом мог успешно пройти медосмотр, который, как ей казалось, был обязателен для приема на работу в полицейском департаменте.
Он хорошо выглядел.
Как для полицейского.
– Так как тебя зовут? – спросила она.
– Стив, – ответил он.
– Стив, а дальше?
– Карелла, – сказал он, – Стив Карелла.
– В самом деле? – удивилась она, – итальянец?
– Да, – сказал он.
– Я тоже, – сказала Наоми, – наполовину.
– А что с другой половиной?
– Тигрица, – сказала она, ухмыльнулась и затем подняла стакан. Она пила кока-колу с газировкой, что, как ей казалось, выглядело изысканно. Она соблазнительно поглядывала на него через ободок стакана, точно как было написано в одном из женских журналов, откуда она также случайно узнала о способе получения множественных оргазмов.