— Ух ты! — воскликнула Лайма. — Как тебе повезло! Погоди… Ты же совсем маленький тогда был…
— Пять лет, — кивнул Мюллер. — Тогда я помолился Птаагу в первый раз.
— Чтобы он спас тебя от набега? — спросила Лайма.
— Не совсем, — покачал головой Мюллер. — Все было сложнее, но получилось именно так, как ты говоришь. Он действительно спас меня, но иногда мне кажется, что набег степняков тоже устроил он. Чтобы прикрыть мое бегство из Роксфорда.
— Как прикрыть? — не поняла Лайма. — От чего?
— Не бери в голову, — махнул рукой Мюллер. — Долго объяснять, да и не нужно. Наверное, ты права, у меня бред, мания величия. Каждому хочется верить в свою исключительность и все такое прочее… Но ты была мертва! Твой мозг заспиртован в банке! Это чудо, его нельзя игнорировать! И раз оно совершилось по моей мольбе, значит, я избран Птаагом! Для чего?
Лайма ничего не ответила на этот вопрос, только вздохнула.
— Вот именно, — кивнул Мюллер. — Если я избран для чего-то другого, зачем Птааг наслал на Палеополис растаманскую ересь с пророчеством про Омена? Если верить твоим бывшим подругам, миру осталось стоять пять лет. Следующее чудо станет последним.
— А что потом? — тихо спросила Лайма.
— Ничего, — пожал плечами Мюллер. — Времени не будет, и ничего другого тоже не булет. Конец света.
Лайма протянула руку, тронула чашку с чаем, вздрогнула, некоторое время неподвижно сидела, затем спросила:
— А зачем нужна я? Только чтобы донести пророчество до тебя?
— Думаю, не только, — сказал Мюллер. — Тот самый длинный период в одиннадцать лет, знаешь, какое чудо было посреди него?
— Какое? — спросила Лайма.
— Шу, — ответил Мюллер. — Помнишь этого урода? Мы его однажды обкидали навозом, из-за забора, Руби сидела снаружи, корректировала прицел… Помнишь?
— Не уверена, — сказала Лайма. — Что-то такое припоминаю, но очень смутно… А это разве не сон был?
— А сейчас разве не сон? — ответил ей Мюллер.
Лайма протянула руку, коснулась чашки, вздрогнула.
— Если это сон, то пора проснуться, — сказала Лайма. — Я так устала…
— Не теперь, — мягко сказал Мюллер. — По пророчеству все случится через пять лет. Я тоже устал, но придется потерпеть.
— Дети, — сказала Лайма. — Анжи будет четырнадцать, Жану одиннадцать. Что с ними станет?
— Думаю, ничего, — сказал Мюллер. — Конец света, все прекратится, ни с кем ничего не станет. Но я могу ошибаться. Может, я сошел с ума и все чудеса, что я вижу — просто бред?
— И я тоже бред? — спросила Лайма.
— Нет, — сказал Мюллер и притянул Лайму к себе, она положила голову ему на плечо и вздохнула. — Ты моя единственная любовь, ты не бред.
— Да ну, так уж и единственная! — деланно возразила Лайма.
— Так и есть, — серьезно сказал Мюллер. — Я никого не любил, кроме тебя. Так уж вышло. Я никогда не собирался хранить верность, не ставил себе цель стать хорошим семьянином, оно само получилось. Не знаю почему.
— Птааг покровитель семьи среди прочего, — заметила Лайма.
— Да, точно, — кивнул Мюллер. — Может, Птааг потому покровитель семьи, что мне не хочется тебе изменять? А если бы я тебя не любил, Птааг оказался бы покровителем блядства?
— У тебя мания величия, — сказала Лайма. — И вообще, ты меня утомил. Давай лучше выпьем. Ой…
— Пойдем в спальню, — предложил Мюллер. — Натуральные наркотики — самые лучшие.
— Гм, — сказала Лайма. — А ты думаешь…
Мюллер не стал дожидаться, когда она сформулирует вопрос.
— Думаю, — кивнул Мюллер. — Не забывай, сегодня день чудес. Седьмой день чудес в моей жизни. Даст бог, не последний.
— И не предпоследний, — добавила Лайма.
— Даст бог, не предпоследний, — согласился Мюллер.
Но про себя подумал, что это очень сомнительно.
ДЕНЬ ВОСЬМОЙ. ПОСЛЕДНЕЕ ЧУДО
1
В каждом имперском городе есть городская управа. В каждом городе она называется по-своему: где-то ратуша, где-то дума, где-то так и называется — управа, а в стольном граде Палеополисе ее называют древним эзотерическим словом «мэрия». Возглавляет мэрию градоначальник, именуемый «мэр», но он управляет городом не непосредственно, а с помощью тридцати трех советников, из которых каждый отвечает за какую-то одну отрасль городского хозяйства. Лурид, например, отвечает, за отлов преступных элементов, Биголо — за раздачу квот на рыбную ловлю, а Баргельд — за лесное хозяйство в городских окрестностях. А за медицину отвечает некто Ион.