ён, что ввернул такой вот заковыристый намёк. - Профессор, я не совсем поняла, - девушка недоверчиво смотрит на меня, судя по всему, прекрасно понимая, о чём речь. - Для начала - Северус. А по поводу моего так называемого афоризма - не пытайся вникнуть в суть происходящего. Просто получай удовольствие, - я зацепил розу за разрез для пуговицы на кармане своей рубашки. Карие глаза проводили цветок и вопросительно посмотрели на меня. Я только пожал плечами: - Не выкидывать же его, а в моих волосах он не будет смотреться столь же блистательно, как в ваших. - Северус, я вас не узнаю, - мисс Грейнджер тянется к розе на моем кармане и поправляет загнувшийся лепесток. - Но это к лучшему. Играть невесту старого доброго профессора зельеварения было бы сложно. - Ты, должно быть, хотела сказать «старого злобного», - усмехаюсь и достаю волшебную палочку из рукава рубашки. Легкий взмах - и коралловое платье Гермионы становится винного цвета. - Теперь роза тебе ещё больше к лицу. - Да вы эстет, мистер Снейп, - она картинно вскидывает руки. - Не переигрывай, Гермиона. Однако становится прохладно, нам стоит поторопиться, - я киваю в сторону дома. - А лабораторию? Вы покажите мне её? - в её глазах загораются нетерпеливые искорки любопытства и одержимости своей работой. - Не сегодня, Гермиона. Уже поздно, а тебе явно не хватит получаса для знакомства со всеми экспериментальными приборами. Мы обязательно проведём там время, но уже завтра, - я мягко приобнимаю её за излишне худые и острые плечи. Она опускает пунцовое личико, пытаясь скрыть очередной прилив смущения. - Если тебе не приятны мои прикосновения, то я постараюсь свести их к минимуму. - Нет, просто всё это так... необычно. Мне нужно время привыкнуть. И у вас холодные руки, - замечает мисс Грейнджер, борясь со своей женской сутью, которая не позволяет ей так быстро согласиться на прикосновения чужого мужчины. - Прошу прощения, - я тру ладонь об ладонь и вновь приобнимаю её, но уже за талию. - Я тут подумала, а почему мне не показали мою комнату, - миловидное личико становится серьёзным, а брови хмурятся. Я задумываюсь, но особых вариантов тут нет. Мы ведь «обручены уже два года». - Полагаю, нас поселили в моей спальне с видом как раз на розовый сад, - я пытаюсь произнести это самым обыденным тоном, но это не помогает. Гермиона нервно дёргается и высвобождается из моих объятий. - Это не допустимо, профессор, - возмущается она. - Повторюсь, не профессор, а Северус. И, прошу, тише, - я взглядом напоминаю ей о том, почему мы здесь. Она замолкает, но продолжает гневно смотреть на меня. - Гермиона, неужели вы думали, что обручённым современным волшебникам предоставят разные спальни? Не переживайте, я вполне удовлетворюсь диваном, - чуть не рассмеялся от её реакции на слово «удовлетворюсь». - И всё-таки это просто ужасно, - хмуро замечает гриффиндорка. - Моя комната вполне комфортабельна, и к тому же я не храплю по ночам, так что не стоит утверждать того, в чём ты еще не убедилась, - я провожаю её в комнату, которую Перкеле отвёл для моих визитов. *** Всё это меня раздражает. Я, конечно, не считаю Снейпа извращенцем и понимаю, что он не совершит против меня каких-либо насильственных действий. Но ночь в одной комнате с мало знакомым мужчиной - испытание ещё то. И не важно, что я знаю профессора с одиннадцати лет. В том-то и дело, что я знаю ПРОФЕССОРА Снейпа, а не мужчину - Северуса. Тем более, он, похоже, и впрямь за мной ухаживает. Мне это, безусловно, приятно, но не хотелось бы давать ему ложные знаки внимания. Я не из тех девушек, которые позволяют мужчинам всяческие вещи... И всё-таки, какая красивая роза! Я распутываю свои волосы и достаю алый цветок. Аромат такой нежный. Поддаюсь минутному порыву и сыплю лепестки в тёплую воду. Приятно погрузится в ванну после такого насыщенного дня. Мне уютно здесь, хотя я обычно с трудом привыкаю к новым местам. Ванная комната выполнена в пастельных тонах, повсюду бутылки с эфирными маслами и ароматными шампунями. Мягкие полотенца, ворсистый коврик около ванны, стоящей в центре комнаты. И запах роз. Здесь, в этом поместье, везде пахнет розами. Надеваю лёгкий халат, стягиваю влажные волосы в небрежный пучок на затылке и выхожу. Северус сидит на балконе спиной ко мне. Краска на белой резной лавке чуть потрескалась. В руке у моего бывшего преподавателя фарфоровая чашечка: наверное, он пьёт вечерний чай. Я подхожу и вижу: на скамейке действительно стоит поднос с чайником и ещё одной чашкой. В маленькой хрустальной миске горочкой лежит рахат-лукум. Мне становится слегка смешно, ведь он тоже из роз. *** Я сижу и любуюсь чудесным закатом, вдыхая розовый аромат. Как говорит Элизабет: «Роз не может быть слишком много». Наверное, у неё легкое помешательство на этих цветах. Но я не возражаю. Мне тоже нравится сидеть на этом балконе, увитом плющом, и пить зелёный чай. Я был удивлён, что в почти прозрачной жидкости пестреют не алые обрывки лепестков, а синие цветки васильков, смешанные с ягодами голубики. Но сладости всё так же отражают привязанность хозяйки дома к шипаносным красавицам. Послышался скрип двери. Я знаю, что это Гермиона закончила свои водные процедуры, но не оборачиваюсь. Не хочу быть назойливым. Она появилась в поле моего зрения. Вся в белом, с влажными волосами и капельками воды на тонких запястьях. Переставляю поднос с чаем на круглый столик, освобождая ей место. Гермиона садится, я чувствую запах каштановых кудрей. От этого становится жарко, поэтому я развязываю узел на моем шейном платке. Молча протягиваю ей чашку чая и мисочку с лакомством. Алые губы касаются фарфора. Мимо пролетает неоновая бабочка, трепеща шёлковыми крыльями, и садится на рахат-лукум. Хоботок замирает на сладком брусочке. Рука Гермионы замерла в сантиметре от угощения. Насекомому не понравилось лакомство. Бабочка снова кружит над нами и замирает на моей груди, выбрав цветок в моем кармане в качестве уютного места для отдыха. - Ваша роза может завять, - мисс Грейнджер дожидается, когда незваная гостья покинет место своего пребывания, опускает цветок в наколдованный прозрачный графин с водой. - Приятных снов, Гермиона, - я встаю и ухожу в ванну. Не потому, что мне не хочется сидеть с ней и смотреть на лучи заходящего солнца, но я чувствую, что это слишком интимно. Не стоит спешить. Впереди ещё семь дней... *** Он уходит, так и не начав вечернюю беседу. Я остаюсь наедине с чаем и закатными лучами солнца. Тёплый весенний вечер обещает плавно перетечь в одну из таких ночей, когда хочется любоваться звёздами. Где-то запел соловей. Невероятная тишина, нарушаемая лишь звуками природы. За столько лет жизни в городе я отвыкла от покоя. Вечная спешка, желание проявить себя, доказать, что твоя жизнь не пуста, что ты можешь многое. Я бегу, бегу. И вроде бы, многое получается, цели достигаются, появляются новые. И время летит неумолимо. Ещё, кажется, только вчера я получила то заветное письмо из Хогвартса, а сегодня - почти дипломированная ведьма. Я горжусь тем, кто я есть, но мне всё время хочется стать ещё умнее, важнее и полезнее. Но, когда время вдруг замирает, и я остаюсь наедине сама с собой, мне кажется, что всё не так. Словно бы я бегу по замкнутому кругу, без определенной цели и без смысла. Остаюсь ли тем, кто я есть, или просто делаю то, чего от меня ждут? Я всегда была лучшей: в начальной школе, в Хогвартсе, в университете. С самого рождения окружающие люди восхищались, какой я сообразительный ребенок, развитый не по годам. Родители гордились мной и постоянно твердили, что я не должна подвести их ожидания. И я старалась изо всех сил, даже когда мне было одиноко и больно от того, что все видят во мне ходячую энциклопедию. Нет, я люблю учиться, получать новые знания. И всё же, иногда мне хотелось побыть просто подростком, совершить какую-нибудь глупость. Но я боялась, что тогда все мои усилия пойдут прахом, что учителя и родители разочаруются во мне. И вот я уже сама ставлю себе жёсткие рамки, ограничиваю во всём, делаю лишь то, что должна. Я смотрю на себя в зеркало и думаю: «Так и должно быть, я мисс Грейнджер - умница, настоящая гриффиндорка, ответственный работник и с