удент». Но порой мой взгляд кажется мне каким-то безжизненным, обречённым. Глаза моей подруги Джинни не такие. Она полна жизни, она имеет право на ошибки и бесшабашные поступки. А насколько я жива? Я пытаюсь рассчитать свою жизнь. Планы, бесконечные планы... У меня репутация занудного профессионала во всех сферах магии, кроме прорицания, конечно. Даже полёты я подтянула. Я часто одеваю строгие мантии, стягиваю волосы в пучок, скоро, наверное, и очки появятся. Все говорили, что я похожа на МакГонагалл, и не ждали от меня другого имиджа. Словно бы внешность что-то решает. Но я смотрю на Северуса и понимаю: ожидания окружающих не всегда отражают действительность. Этот суровый внешне человек сумел стать другим. Каждая черта его лица говорит о том, что лучше не связываться с таким человеком. Чёрные брови надменно вскинуты над непроницаемыми глазами, они предостерегают, сообщают об опасности. Но это взгляд сложно забыть. Усмешка словно бы приклеилась к губам за все те годы, которые он должен был играть роль саркастичного ублюдка. Возможно, я ошибаюсь и он не играл, а именно был им. Но эти губы умеют улыбаться. Нос делает внешность зельевара ещё более непривлекательной. Пальцы словно бледные длинноногие пауки обещают стальную холодную хватку, но я ведь знаю, какие они теплые и нежные. Худой, высокий, я помню его в чёрном одеянии, развевающемся на ветру. Грозный профессор... Таким мы видели его. С первого взгляда Гарри определился в своей неприязни к Снейпу. Да и все мы сразу составили оценку по внешности, позже она подтвердилась и показательными действиями со стороны Северуса. Нам было так легко не вглядываться, видеть только гладь озера, но никто не захотел нырнуть поглубже. Так и бывает. Мы невнимательны, поверхностны, эгоистичны. Заняты только собой. Нет¸ даже не так: мы пытаемся создать у окружающих некий образ себя и поддерживать его. Зачем? Возможно, чтобы уберечь своё ранимое «я». Может быть, Северус поэтому был таким скрытным и злым, нелюдимым и мрачным. Но почему теперь он другой? Что двигает им? Зачем он меняется, или же это очередной образ, который скрывает настоящего мастера зелий? Открывает ли он душу или же, наоборот, нашёл способ спрятать себя в более надежный кокон. Я вижу, как вдалеке из небольшого леса выбегает пёс. Он озирается по сторонам, словно бы в поисках сбежавшей добычи или же каких-то невидимых врагов. Затем, немного потоптавшись, садиться на влажную ночную траву и тихонечко подвывает, глядя на луну, которая за время моих раздумий показалась на сине-серебристом небе. Я делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь запомнить, как всё ещё тёплый аромат роз наполняет мои легкие, но в воздухе уже появилась ночная влажность, и запах становится каким-то излишне терпким. Занавески, разделяющие комнату и балкон, слегка колышутся. Я смотрю на белое прозрачное полотно, и мне кажется, будто бы оно впитывает в тончайший узор кружева невидимые облака тумана, которые скрывают от меня белоснежный диван и спящего на нём мужчину. Мне достается только призрак, только ощущение чьего-то присутствия. И я чувствую, как комок жалости к себе подкатывает к горлу. Я чувствую одиночество, которое не заглушить общением с коллегами и друзьями. Я чувствую, что сознательно создаю пустоту вокруг себя, заполняю дни ложной спешкой, придумываю цели, которые спасают меня от подобных мыслей. Я применяю отговорки в диалоге со своей душой, которая на самом деле не хочет ждать, которая ждёт томления и жаждет любви. Я делаю шаг, преодолеваю кружевной туман и смотрю на умиротворённое лицо зельевара. Веки чуть подрагивают, складки белой простыни на груди поднимаются и опускаются в такт дыханию. На подлокотнике кресла лежит его чёрная палочка, в полутьме не видно узоров на рукоятке. Ноги остались не укрытыми простынею. У него длинные и узкие ступни, слегка женственные пальцы ног с аккуратными ногтями. Волосы разметались по подушке - чёрное на неоново-белом. Спит на спине, одну руку положив поверх простыни сбоку, а вторая покоится на животе, повёрнутая так, что мне не разглядеть чёрную метку, змеящуюся чуть выше запястья. В темноте его профиль выглядит словно вырезанный из мрамора каким-то чудаковатым скульптором. Мне кажется, что я смотрю на него уже очень долго, что скоро рассвет, а я так и не смогу сойти с этого места. Скидываю незримые путы, пригвоздившие меня к холодному полу и, стараясь ступать как можно тише, дохожу до большой кровати. Пружина скрипит, я спешно накрываюсь одеялом и больше не двигаюсь. Но профессор спит, необеспокоенный созданным мной шумом. Я закрываю глаза и проваливаюсь в сон. *** Пасмурное утро наступает со всей своей тягучей медленностью. Просыпаюсь, думаю, что, должно быть, ещё очень рано, но один взгляд на большие настенные часы опровергает мои ощущения. Шея затекла, и я, недовольно кривясь, приподнимаюсь на локтях и начинаю похрустывать затёкшими позвонками. Зеваю, уже есть желание позавтракать: так всегда бывает, если неплотно поесть накануне. Встаю, оглядываюсь по сторонам в поисках тапок и осознаю, что я не один в комнате. Сонливость как рукой смахнуло. Я задумчиво тру переносицу: это придает бодрости и храбрости. Подкрадываюсь к кровати и смотрю на спящую мисс Грейнджер. Она очень забавная во сне. Удивительно, как люди выглядят, когда спят и не замечают никакого внимания к их персоне. Возможно, именно в этот момент их можно увидеть такими, какие они есть на самом деле. Интересно, я тоже во сне другой? Хотя не стоит особо на это рассчитывать: вряд ли я превращаюсь в прекрасного принца. Скорее наоборот: становлюсь еще ужаснее. Но Гермиона - другое дело. Не то чтобы она сильно меняется во сне, но лицо становится более мягким, уходят морщинки задумчивости и озабоченности вселенскими проблемами. Забавные кудряшки становятся пушистыми и торчат во все стороны. Губы шевелятся: должно быть, говорит с кем-то во сне. Интересно, о чём? Небось спорит с каким-нибудь маститым зельеваром о способах подготовки котлов. Пальчики крепко сжали одеяло. Удивительно милая девушка. Вдруг часы начинают громко отбивать десять роковых ударов. Гермиона дёргается, распахивает глаза, вскрикивает от удивления. - Профессор! А... ой, забыла, простите, - она смотрит на меня и краснеет. Я осознаю, что так и не накинул халат. Это я зря! Негоже мужчинам по утрам разгуливать в довольно тонких пижамных штанах. Хочется как последнему мальчишке позорно сбежать и спрятаться. Вот поэтому я избегаю заводить романтические отношения. Не умею я вести себя с женщинами, вечно что-то порчу или оказываюсь в идиотической ситуации. Мисс Грейнджер, однако, быстро приходит в себя и делает вид, что ничего не произошло. Она встаёт. Слава Мерлину, догадалась спать в халате! Только просвечивающихся из-под ночного одеяния соблазнительных изгибов женского тела мне сейчас не хватало, хотя эффект вряд ли бы усилился. Дверь с грохотом открывается и врезается в стену. Бодрая Элизабет врывается в комнату, тряся каким-то конвертом. Она вообще не замечает напряжённости момента, радостно смотрит на меня и Гермиону. - Министерство наконец-то выбрало наш дом для ежегодного бала в честь вашей победы! - кричит хозяйка поместья. Я озадаченно моргаю, потому что этот самый дурацкий бал должен был состояться в поместье Оуэнов. Все эти дебильные весенние балы меня всегда раздражали, поэтому, собственно, я на них и не являлся. И вообще, два бала подряд - явный перебор. Сначала благотворительный. Потом в честь победы. И от последнего мне не отвертеться: Перкеле не позволит сбежать. - Оуэны подхватили какой-то вирус, и теперь у них карантин. Проблема только в том, что у меня совсем ничего не готово. Но я уже наняла декораторов. Думаю, за пару дней они справятся. Ах, Гермиона, я так ждала этого дня, когда и мой дом примет победителей. Это такой почёт, тем более, что Северус наш добрый друг. Это будет чудесно, просто замечательно! - щебетала миссис Илойнен. - Бэт, позволь нам привести себя в порядок, и мы спустимся к завтраку. Там и обсудим предстоящее событие, - не выдерживаю я и скрываюсь в ванной комнате. *** Эли