горячённые, слегка покрасневшие губы и пытается найти верные слова. Я тоже молчу, так как не знаю, что сказать. Пробегают тысячи сомнений, что всё это неправильно, что я совершила ошибку и ему вовсе не нравлюсь. - Я надеюсь, это была не репетиция конспиративного поцелуя для публики, которая соберётся на балу, - добавляет в голос свой неподражаемый сарказм. Но глаза выдают волнение и ожидание. Я никогда не видела его таким... Словно ребёнок, ожидающий разрешения раскрыть новогодний подарок. - Всё слишком быстро, - пытаюсь нащупать почву для правильной постановки моего отношения к произошедшему. - Ты совсем другой, не тот, кого я знала. И меня пугает, что я так легко увлеклась. - Гермиона, - берет меня за руку. - Я тоже напуган тем, что меня так влечет к тебе. Ты была моей ученицей, раздражающей своим всезнайством и настырностью. Но задумайся вот о чём: мы никогда не заглядывали глубже, чем это было необходимо. Сейчас всё иначе. Ты повзрослела, я изменился, и мы уже не совсем те, кем видели друг друга. Конечно, основные моменты остаются. Ты всё такая же упрямая и своевольная любительница книг и защитница слабых. Я изливаюсь саркастическими замечаниями по поводу и без, не люблю шумные компании, обожаю лаборатории и котлы, подчиняюсь деспотичному начальнику, - он усмехается. - Но ты повзрослела, стала более уравновешенной, самодостаточной, очаровательной девушкой, голова которой не забита идиотическими мечтами о шикарном доме и сундуке украшений. Я же стал более дружелюбным и сдержанным. Пришло понимание о том, что каждый имеет право на кусочек счастья и шанс быть кому-то нужным и нуждаться в ком-то. Не утверждаю, что идеально подхожу тебе, что не сорвусь и не причиню боль. Я не пробовал строить настоящие двусторонние отношения, у меня нет опыта ухаживания. И всё действительно слишком стремительно происходит. Но за эти годы я понял, как скоротечна жизнь, как трудно потом осознавать, что не сделал того, что хотел, упустил шанс, сдался на полпути. Еще два дня назад и предположить не мог, что буду вести такой вот разговор. Я дал себе обещание - быть откровенным с самим собой и попытаться жить полной жизнью. Поэтому раскрываю чувства, охватившие меня. Я стою и не могу поверить в то, что слышу. Иногда жизнь делает резкий зигзаг, и вот ты уже не ты. Где та карьеристка, мужененавистница, рационалистка, ау! Вместо неё глупенькая влюбленная дурочка, потерявшая все свои хваленые мозги, забывшая о здравом смысле. Готовая бежать на встречу закату с мужчиной в чёрной рубашке с зелёными запонками. А где же злобный волк-одиночка? Гордец, который никогда не снисходил даже до пожелания приятного отдыха уезжающим на каникулы студентам, теперь рассыпается признаниями в симпатии к заучке-Грейнджер. Должно быть, мы просто сошли с ума от весенних розовых туманов. Но плевать! Я забуду обо всем. Буду тонуть в океане ощущений от близости Северуса. Считайте меня ненормальной, но я ведь экспериментатор. Я Гермиона Джин Грейнджер. Мне двадцать три года. Глаза - карие. Волосы - каштановые. Рост - 163 см. Вес - 55 кг. И я влюбилась в своего бывшего профессора по зельеварению. *** Иногда, поддаваясь соблазну, мы совершаем ошибки, о которых жалеем долгие годы. Иногда внезапно разгоревшиеся чувства ломают жизни. Влюбленность - краеугольный камень судьбы, разбивающий привычное течения времени, создающий трещины, выбивающий твёрдую поверхность из-под ног. Но взамен она даёт надежду, зацветает молодым ростком даже в пустыне. Иногда семена влюблённости не дают ничего, кроме слабых побегов, погибающих от лёгкой засухи, но порой они пускают корни и постепенно превращаются в крепкое дерево с сочной зелёной листвой. В моей жизни однажды зацвело такое дерево. Огромное, крепкое, красивое, оно шелестело на ветру юности. Я поливал его, берёг от морозов и засухи долгие годы. К сожалению, один человек не может всю жизнь заботится об одиноком дереве. Дереву хочется жить в цветущем саду, а не на обочине или того хуже - в грязном болоте. Рядом с деревом должно расти второе такое же. Их корни, переплетаясь, создают другие молодые деревца, кормят их перегноем из своих собственных листьев. Одни деревья сменяют другие, но сад всегда должен быть ухожен и зелен. Моему дереву суждено было вырасти в истлевшем саду, изначально для него не существовало защиты от палящего беспощадного солнца, и рядом за долгие годы так и не появилось даже чахлого стебелька. Весна постепенно перешла в знойное лето, литья погорели, а к осени и совсем облетели. Долгой была бесснежная зима, голые чёрные колючие ветки растопырились, стремясь задеть и ранить всех, кто рискнул приблизиться. Мне потребовалось двадцать лет, чтобы выкорчевать это дерево. И вот сад, слегка прополотый, избавленный от крупных сорняков дождался нового свежего ростка, выросшего внезапно и невероятно быстро. В душе расцветал побег влюблённости в мою бывшую студентку мисс Гермиону Грейнджер. И я не стану вырывать его - наоборот, постараюсь предоставить ласковое солнце, полив и удобрения. Возможно, однажды маленький побег, тянущийся в небо рядом с моим, переплетётся с ним корнями... *** Следующие шесть дней превратились в предпраздничный ад. Наш с Северусом роман претерпевал лишения из-за буйного вмешательства Перкеле и Элизабет. Конечно, им ведь было невдомёк, что мы хотим узнать друг друга получше и нам необходимо проводить время наедине. Для них мы были сложившейся парой, которая вот-вот поженится. В те редкие вечерние часы, когда нас оставляли в покое, мы гуляли в лабиринте из розовых кустов. Много говорили, смеялись, любовались природой. Ночи проводили каждый в своей постели, несмотря на страстные поцелуи перед сном. Северус не был настойчив, я тоже не спешила. Мне нужно было привыкнуть к нему и к тем отношениям, которые повлекут половые отношения. Я осознавала, что мой зельевар из тех мужчин, которые не ложатся в постель с кем попало. Он готов был сделать шаг только к серьёзным отношениям. Возможно, наша влюбленность и казалась по-юношески скоропалительной, но умом я понимала, что возможно и большее, чем просто роман. Мы оба из того сорта людей, которые не растрачивают себя на мимолетный флирт. Редко поддаёмся чувствам, решаемся доверить своё сердце, разделить с кем-то свой дом. Мы подходим друг другу. Оба самодостаточные, активные, любознательные, требовательные к себе и окружающим. У нас схожие интересы, мы можем вместе заниматься разработкой зелий, беседовать на различные научные темы. Помимо интеллектуальных разговоров мы можем подарить друг другу заботу, понимание и душевное тепло. Северус заслуживает искреннюю любовь и личное счастье. Он через столькое прошёл, чтобы измениться в лучшую сторону и побороть своих внутренних демонов. Да, у нас большая разница в возрасте. Оба упрямы, своенравны и считаем своё мнение единственно верным, но готовы учиться уступать. Мы знаем друг о друге не самые лестные вещи. Он помнить меня лохматой сутулой девчонкой. Из моей памяти не до конца стерся образ несправедливого мрачного учителя. И всё же между нами вспыхнула искра, постепенно разгорающаяся в тихий тёплый огонёк. [c] Глава 4 [/c] [r] Дай коснуться, любимая, прядей густых, Эта явь мне милей сновидений любых... Твои кудри сравню только с сердцем влюбленным, Так нежны и так трепетны локоны их! Омар Хайям [/r] Гермиона в расстёгнутом платье суетиться у зеркала. Мне интересно, задумывалась ли она о том, что меня интригует вид её обнажённой спины. Я, конечно, джентльмен и не настаиваю на закреплении наших отношений физической близостью в первую же неделю. Но я мужчина в полном смысле этого слова, а Гермиона - женщина, которую я желаю видеть своей. - Северус, а что, если они нас раскусят? -- она нервно поправляет прядь волос и почти вплотную прижимается к зеркалу, чтобы разглядеть, ровная ли подводка на внутренней стороне века. - Это вряд ли, с учетом того, что у нас действительно роман, - я расслаблен как никогда. Не люблю балы, но на этом буду в компании самой очаровательной девушки. Мы будем танцевать, принимать поздравления со скорой помолвкой. И теперь я даже ду