корни, переплетаясь, создают другие молодые деревца, кормят их перегноем из своих собственных листьев. Одни деревья сменяют другие, но сад всегда должен быть ухожен и зелен. Моему дереву суждено было вырасти в истлевшем саду, изначально для него не существовало защиты от палящего беспощадного солнца, и рядом за долгие годы так и не появилось даже чахлого стебелька. Весна постепенно перешла в знойное лето, литья погорели, а к осени и совсем облетели. Долгой была бесснежная зима, голые чёрные колючие ветки растопырились, стремясь задеть и ранить всех, кто рискнул приблизиться. Мне потребовалось двадцать лет, чтобы выкорчевать это дерево. И вот сад, слегка прополотый, избавленный от крупных сорняков дождался нового свежего ростка, выросшего внезапно и невероятно быстро. В душе расцветал побег влюблённости в мою бывшую студентку мисс Гермиону Грейнджер. И я не стану вырывать его - наоборот, постараюсь предоставить ласковое солнце, полив и удобрения. Возможно, однажды маленький побег, тянущийся в небо рядом с моим, переплетётся с ним корнями... *** Следующие шесть дней превратились в предпраздничный ад. Наш с Северусом роман претерпевал лишения из-за буйного вмешательства Перкеле и Элизабет. Конечно, им ведь было невдомёк, что мы хотим узнать друг друга получше и нам необходимо проводить время наедине. Для них мы были сложившейся парой, которая вот-вот поженится. В те редкие вечерние часы, когда нас оставляли в покое, мы гуляли в лабиринте из розовых кустов. Много говорили, смеялись, любовались природой. Ночи проводили каждый в своей постели, несмотря на страстные поцелуи перед сном. Северус не был настойчив, я тоже не спешила. Мне нужно было привыкнуть к нему и к тем отношениям, которые повлекут половые отношения. Я осознавала, что мой зельевар из тех мужчин, которые не ложатся в постель с кем попало. Он готов был сделать шаг только к серьёзным отношениям. Возможно, наша влюбленность и казалась по-юношески скоропалительной, но умом я понимала, что возможно и большее, чем просто роман. Мы оба из того сорта людей, которые не растрачивают себя на мимолетный флирт. Редко поддаёмся чувствам, решаемся доверить своё сердце, разделить с кем-то свой дом. Мы подходим друг другу. Оба самодостаточные, активные, любознательные, требовательные к себе и окружающим. У нас схожие интересы, мы можем вместе заниматься разработкой зелий, беседовать на различные научные темы. Помимо интеллектуальных разговоров мы можем подарить друг другу заботу, понимание и душевное тепло. Северус заслуживает искреннюю любовь и личное счастье. Он через столькое прошёл, чтобы измениться в лучшую сторону и побороть своих внутренних демонов. Да, у нас большая разница в возрасте. Оба упрямы, своенравны и считаем своё мнение единственно верным, но готовы учиться уступать. Мы знаем друг о друге не самые лестные вещи. Он помнить меня лохматой сутулой девчонкой. Из моей памяти не до конца стерся образ несправедливого мрачного учителя. И всё же между нами вспыхнула искра, постепенно разгорающаяся в тихий тёплый огонёк. [c] Глава 4 [/c] [r] Дай коснуться, любимая, прядей густых, Эта явь мне милей сновидений любых... Твои кудри сравню только с сердцем влюбленным, Так нежны и так трепетны локоны их! Омар Хайям [/r] Гермиона в расстёгнутом платье суетиться у зеркала. Мне интересно, задумывалась ли она о том, что меня интригует вид её обнажённой спины. Я, конечно, джентльмен и не настаиваю на закреплении наших отношений физической близостью в первую же неделю. Но я мужчина в полном смысле этого слова, а Гермиона - женщина, которую я желаю видеть своей. - Северус, а что, если они нас раскусят? -- она нервно поправляет прядь волос и почти вплотную прижимается к зеркалу, чтобы разглядеть, ровная ли подводка на внутренней стороне века. - Это вряд ли, с учетом того, что у нас действительно роман, - я расслаблен как никогда. Не люблю балы, но на этом буду в компании самой очаровательной девушки. Мы будем танцевать, принимать поздравления со скорой помолвкой. И теперь я даже думаю, что однажды мы и правда можем обручиться. Не знаю, откуда такая убежденность, но верю в лучшее. Как говорят психиатры - позитивный настрой способствует исполнению мечтаний. - Да, но я всё равно переживаю, - она нервно теребит серьгу, ей никак не удаётся зацепить замысловатую застёжку. - Всё будет хорошо. Это наш первый шаг на долгом жизненном пути, - я подхожу и закрепляю серебряную серёжку. - Жизненном пути? - она недоверчиво смотрит на меня. - Гермиона, не думала же ты, что я стал бы соглашаться на настоящий роман со своей бывшей ученицей, только чтобы скрасить ближайшие пару недель. Я не настаиваю, не загадываю наперед, но мне хотелось бы быть для тебя большим, чем гастрольный поклонник, - я уточняю свои намерения сразу: пусть знает, что всё это уже не игра. - Да, мне бы тоже хотелось. Но не будем заранее загадывать, пусть всё идет своим чередом. Для всех мы уже состоявшаяся пара, но это не значит, что нам тут же нужно это доказывать. Я улыбаюсь. Хорошо, когда имеешь дело с серьёзным человеком. Для меня важно, что она понимает, как непросто с моим характером строить отношения, тем более с молодой успешной ведьмой. - Ты говорил, что общаешься с Гарри. Боюсь, он нам не поверит, потому что ему проще всего провести параллель между тем, что мы рассказывали ему при встречах. Другие ещё могут поверить, что бывший шпион и умница Грейнджер могли сохранять в тайне свои отношения, но не Гарри, - она металась по комнате, как ошпаренная. - Давай просто приятно проведём время вместе. Потанцуем, съедим по куску чудесного торта с цукатами из роз, выпьем вина, пообщаемся со старыми знакомыми. Не зацикливайся на репортёрах и нашей тайне, - застёгиваю молнию нарочито медленно, касаясь пальцами свободной руки кожи на спине. Нежная и ароматная, тёплая, шёлковая, цвета топлёного молока, она покрывается мурашками. Сдуваю с шеи выбившиеся из прически прядки и целую. - Ты прекрасна. -- Ты тоже ничего, - смеётся звонко и непринуждённо. Поправляет красный платок на моей шее и бежит на балкон. - Северус, - голос расстроенный. - Твоя роза завяла! Выхожу за ней следом. - Нет, Гермиона, моя роза расцвела, - меняю персиковый цвет её платья на алый. - Ты снова за своё? - Да, моя роза, - увлекаю её вслед за собой на бал. И этот вечер принимает нас в свои цветочные объятия. Обходя шипы подозрения, удивления и даже зависти, мы тонем в аромате счастья в самом центре розового вальса. И я безудержно счастлив. Эти восемь дней навсегда останутся в моей памяти облаком сладкого тумана, пропитанным запахом роз и алыми цветами влюбленности. *** Сегодня у моего сына день рождения. Ему исполняется восемь лет. От этого дня я жду всевозможных чудес. Мы с Северусом вместе уже больше восемнадцати лет и за эти годы я заметила, что цифра «восемь» стала для нас судьбоносной. Первый подарок, который мне преподнёс Северус, был ключ от его лаборатории в виде знака бесконечности. Через восемь месяцев после знаменательного бала, на котором только Гарри раскусил наш обман и то из-за того, что сопоставил факты, мы поженились. Еще через восемь месяцев родилась Абигейл. В предсвадебных хлопотах я и не заметила, что беременна. Ещё через год на свет появился Матиас, а спустя восемь лет - Семюэль. Я говорила Северусу о волшебном влиянии восьмёрки, но он только смеётся. Говорит, что тогда я ещё пять раз должна пройти родовые муки. Я поясняю, что в нашем случае нужно воспринимать горизонтальную версию восьмёрки, как символ нашей вечной любви. Он цепляется к слову «вечной» и утверждает, что не готов вечно отчитывать сына за спрятанные порно-журналы, отпускать дочь на первое свидание, терпеть их переходный возраст, играть на деньги в карты с близнецами Уизли и путешествовать по Бразилии вместе с моей мамой. Но соглашается с утверждением о любви. Мы безумно счастливы, что решили поддаться чувствам в те восемь дней роз. С тех пор мы неразлучны: вместе работаем над моим проектом по замене редких ингредиентов в зельях искусственными, воспитываем троих детей, дружим семьями с Поттерами и Илойненами. Нашу семью нельзя назвать идеал