— Это я — опасность? — возмутилась Светочка.
— Конечно, — мягко сказала Анна Ивановна. — И я — тоже. Все мы — опасность.
Светочка задумалась.
— А это хорошо или плохо, что они меня Светой зовут?
— Во всяком случае, это не страшно, — сказала Анна Ивановна. — Ведь вы к ним хорошо относитесь?
— Конечно! — воскликнула Светочка. — Даже очень хорошо!
— Они к вам — тоже. Только по-своему.
— Ой, правда? — обрадовалась Светочка.
— Правда.
Светочка радостно улыбнулась, но тут же вспомнила, что она — учительница.
— Все же я скажу им, чтобы они меня так не звали, — сказала она, безуспешно пытаясь нахмуриться.
— Пожалуй, не стоит говорить, — посоветовала Анна Ивановна.
— Почему? Они же поймут, что мне это не нравится.
— Поймут. Именно поэтому и будут.
— Как, мне назло?! — возмутилась Светочка.
— Да вовсе и не назло, — вздохнула Анна Ивановна. — Просто им так интереснее.
— Что интереснее? — сурово спросила Светочка. — Придумывать для учителей клички?
— Нет, не это, — сказала Анна Ивановна. — Интереснее делать то, что запрещается.
Светочка задумалась. В мечтах она давно уже видела себя окруженной преданными и послушными учениками. В мечтах все это почему-то происходило на перемене, после урока, когда класс, не обращая внимания на звонок, затаив дыхание, слушал ее — горячую, порывистую, увлеченную. Класс не хотел ее отпускать, и лица ребят выражали поклонение и восторг.
Но все это, к сожалению, было только в мечтах.
Пока Светочка машинально перебирала карты, Анна Ивановна успела проверить две тетради, а к тому времени, когда Светочка сделала свое первое педагогическое открытие, тетрадей было проверено целых пять.
— Анна Ивановна! — воскликнула Светочка. — А ведь это мысль! Если их интересует запретное, то нужно запрещать им как можно меньше!
Анна Ивановна с интересом взглянула на Светочку. Мысль, конечно, не новая, но Анне Ивановне понравилась Светочкина решимость.
— Ну что ж, попробуйте, — сказала Анна Ивановна.
Светочка решительно тряхнула головой.
— Обязательно попробую. Меньше запрещать, больше разрешать — это идея!
— Только не разрешайте им не делать уроки, — улыбнулась Анна Ивановна. — Послушаются с удовольствием.
— Вы думаете? Нет, Анна Ивановна, вы в чем-то неправы. Я только не могу объяснить.
— Возможно, — согласилась Анна Ивановна.
Анна Ивановна подумала о том, что молодой учительнице вовсе не нужны ее советы. Советы давать легко, а выполнять гораздо труднее. Пусть пройдет все сама. Еще не раз принесут ей ребята и радости и обиды, прежде чем она поймет, что любит их такими, какие они есть, а не такими, какими она их выдумала.
А Светочка, окрыленная своим великим открытием, уже стояла у двери. Указку, портфель и карты она держала в охапке и пыталась открыть дверь ногой.
Анна Ивановна быстро поднялась и, подойдя к Светочке, повернула дверную ручку.
— А все-таки это прекрасно! — сказала Светочка.
— Что прекрасно?
— Все прекрасно, — сказала Светочка и, цокая каблучками, устремилась вперед по светлому коридору.
Анна Ивановна вернулась к своим тетрадям. Но едва она взялась за красный с синим карандаш, дверь отворилась и на пороге появился директор.
— Анна Ивановна, очень хорошо, что вы здесь.
— Я вас слушаю, Сережа, — сказала Анна Ивановна.
Директору было тридцать лет. Для всех остальных он давно превратился в Сергея Михайловича. Для всех, кроме Анны Ивановны.
Директор полез в карман пиджака, достал лист бумаги и протянул его Анне Ивановне.
— Прочитайте, пожалуйста.
Анна Ивановна положила письмо на стол, откинула голову назад, и глаза ее заскользили вдоль ровных строчек машинописи.
«Дорогая редакция!
Мне скоро тринадцать лет. Я учусь в шестом классе. В нашем классе есть мальчик Володя. Я его люблю, а он меня нет…»
Анна Ивановна читала письмо, написанное, очевидно, какой-то девочкой. Девочка эта жаловалась на класс, который, по ее словам, был очень недружным. Она писала о своей любви к Володе, а затем снова принималась ругать класс и самого Володю. Тут были рассуждения о дружбе, честности и товариществе. Но о чем бы девочка ни писала, она упорно возвращалась к тому, какой плохой у них класс, и выходило так, будто только класс и был виноват в ее бедах. Между делом девочка сообщала, что класс премирован летним походом, которого совершенно не заслуживает.
Письмо было без подписи.
— Забавно. А при чем тут я? — спросила Анна Ивановна.