— Хорошо, — согласилась Светлана Семеновна. — Я пойду. Я знаю, куда пойду!
Светлана Семеновна направилась было к двери, но та сама робко и неуверенно отворилась ей навстречу. Так же неуверенно в кабинет вошел шофер в поношенном пиджаке, ватных брюках и негнущихся валенках с резиновыми галошами.
— Здрассте, товарищи, — виновато сказал шофер, приглаживая правой рукой волосы.
В дорожной одежде, со своими валенками и ватными брюками, он странно выглядел в светлом кабинете. Как-то совсем он не подходил ни к новеньким модным креслам, ни к полированному столу, ни к блестящему светло-шоколадному паркету. Очевидно, шофер чувствовал это и сам. Рука его привычно хлопнула по правому боку, но тут же он понял, что папиросы остались в кабине, вместе с телогрейкой, и засмущался еще больше.
— Здравствуйте, проходите, — ответил Сергей Михайлович.
— Вот… не знаю, как бы спросить… — замялся шофер.
— Проходите. Садитесь.
— Нет, я на минутку, — испуганно сказал шофер. — Я так… Мне только спросить… Тут несчастье было с машиной… Мальчик-то у нас учится? Не знаете, как он там?.. В общем, последствия какие?
— Последствий мы пока не знаем, — сказал Сергей Михайлович. — А вы кто этому мальчику?
— Это моя машина была…
Светлана Семеновна, которая задержалась у двери, резко спросила:
— Что значит «моя машина»?
— Ну, в общем, я там был… за рулем.
Светлана Семеновна обернулась и, словно ее толкнули в спину, чуть ли не бросилась на шофера.
— Вы? Это вы были за рулем? И вы еще приходите сюда спрашивать о последствиях?!
— Девушка, не виноват я. — тоскливо сказал шофер.
— Вы просто хотите спасти себя! — с презрением сказала Светлана Семеновна.
Шофер переступил с ноги на ногу. Натужно скрипнули на паркете галоши.
— Я уйду. Вы только скажите, в какой он больнице, и я уйду.
Светлана Семеновна была неумолима.
— А вы ему туда конфет отнесете? Или пирожных?
Шофер сник окончательно. Он уже сказал все, что мог.
— Подождите, Светлана Семеновна, — сказал Сергей Михайлович и с невольной суровостью взглянул на шофера. — Как же это получилось?..
И шофер, словно обрадовавшись, что вот нашелся, наконец, человек, который может если не понять, то хоть выслушать, торопливо заговорил:
— Сам не пойму. Тридцать один год без аварии… И улица пустая была… Скользко, конечно… Так ведь когда скользко, втрое осторожнее ездишь. Только я тронулся… скорости еще почти не было. Я и разглядеть не успел: мелькнуло — и все. Смотрю — перед капотом парнишка. Главное — улица совсем пустая была… А машина у меня — шесть тонн. Хоть и малая скорость, а все же метра два-три ей пробежать надо, пока остановишь. Я и руль вывернул, и тормоза сработали как надо… А колесом все же задел… Я и сам ничего сначала не понял. Главное — улица совсем пустая была… Ну, просто никого не было. Потом уже милиция разбиралась… Там на углу будочка стоит для газет. Так он из-за будочки выскочил. Ни он меня не видел, ни я его. И куда бы так бежал?..
— Выходит, вы совсем не виноваты? — спросила Светлана Семеновна.
Шофер, словно провинившийся ученик, снова переступил с ноги на ногу. Из своей долгой шоферской жизни он давно уже знал, что ничего в таких случаях не объяснишь ни таким вот девушкам, ни другим пешеходам, которые так и прут под колеса в дурацкой уверенности, что шофер не смеет их задавить, потому что его за это посадят.
— Меня, девушка, судить будут, — сказал шофер. — А у меня у самого таких, как он, — трое. Вы мне дайте адрес больницы, и я уйду.
— Он в шестой городской больнице, — сказал Сергей Михайлович.
— Спасибо вам! — с облегчением произнес шофер, — А вы, девушка, напрасно… Разве я не понимаю… у меня у самого таких — трое.
Подойдя к двери, шофер обернулся, недоуменно развел руками.
— Главное — улица пустая была… — повторил он, но тут же вспомнил, что уже говорил это, сконфузился и, махнув рукой, вышел.
— Я не верю, что он не виноват, — сказала Светлана Семеновна. — Он обязан был предусмотреть.
— Но мы же с вами не предусмотрели, — отозвался Сергей Михайлович.
— Значит, и мы виноваты!
Сергей Михайлович взялся за телефонную трубку.
— Не торопитесь, — сказал он. — Это мы с вами еще услышим.
В больницу Сергей Михайлович позвонить не успел. Вошла Анна Ивановна. Она опустилась на стул возле двери, тяжело дыша, потянула с головы платок.
Сергей Михайлович и Светлана Семеновна бросились к ней.
— Ну? Что там?
— Сейчас… — Анна Ивановна несколько раз глубоко вздохнула. — У него… у Володи перелом бедра.