Наконец мой мозг отключился, дал мне отдохнуть, и я погрузилась в воду, позволяя мыльным пузырькам булькать вокруг, оборачивая меня в теплый кокон безопасности и комфорта.
Звуки вокруг меня начали затихать, играющих детей в бассейне больше не было, и я поплыла - невесомая и неприкосновенная. Свобода. Передо мной поле, в небе летают птицы, и дикий жеребец скачет невдалеке. Я вообще ничего не хотела видеть. Мои глаза мне были не нужны, но им пришлось открыться. Яркие краски окружающих меня цветов исчезли.
Невидимые глаза наблюдали за мной, следуя за каждым моим движением. Я медленно обернулась вокруг, пытаясь найти моего тайного наблюдателя, но никого не увидела. Взгляд был настолько сильным, достаточно сильным, чтобы заставить меня чувствовать себя неудобно, а потом и совсем напугаться. Мое сердце, как сумасшедшие, забилось в моей груди.
Открыв глаза с легким выдохом, который сбежал из моих легких, я обнаружила, что погружена в теплую, вспененную воду по подбородок, как будто меня окунули в ведьмин горшок. Оглядевшись, я увидела, что детей в бассейне уже не было, а Хоппер шла ко мне.
"Ты все еще здесь", - сказала она. Я моргнула несколько раз, пытаясь очистить от видений мою голову.
"Да. Где же мне еще быть?" Толкнув себя вверх с сиденья ванны, я приподнялась, а вода опустилась почти до моей груди. Мои руки начали отгребать от меня воду.
"Ох, ну, я думаю, я просто удивлена, что ты до сих пор сидишь в гидромассажной ванне. Вилка нужна?" - она улыбнулась, глаза стали хитрыми.
"Вилка? Зачем?" Я в замешательстве взглянула на себя. Потом поняла фишку.
"Ха-ха. Я думала, что ты уже сварилась тут".
Закатив глаза, я улыбнулась шире.
"Я собираюсь проплыть пару кругов, а потом, я думаю, мы могли бы воспользоваться службой по обслуживанию номеров".
"Оооо!" Я сразу оживилась. Мы не ели уже несколько часов, и все эти водные упражнения вызвали у меня истощение и голод. Хоппер разделась до трусов и нырнула в воду.
"Это было тааак хорошо!" Я сидела, прислонившись к спинке кровати, моя рука удовлетворенно покоилась на моем животе. Я толкнула большим пальцем ноги свою пустую тарелку подальше от себя.
"Конечно". Хоппер прислонилась к комоду. Наш маленький пикник был отличным. Заказ состоял из ребрышек с дополнительным соусом, салата, рулетов, пива для каждого из нас, кофейника с кофе и торта с двойным шоколадом на десерт.
"Я не помню, когда в последний раз я ела ребрышки, которые были столь же хороши", - я усмехнулась, глядя на стопку салфеток, которые оказались на подносе после того, как наш ужин был уничтожен. "Такие сочные!"
"Они вкуснее, когда они в соусе. Разве это ребрышки, если они чистые и сухие?" - спросила Хоппер, схватив упаковку влажных салфеток, которую нам послали с едой, и бросая ее в меня. Радостно разрывая упаковку, я начала протирать кожу между пальцами и на костяшках моих пальцев, где соусу очень нравилось собираться. "Моя мама давала нам по средней тарелке с ребрышками. Очень вкусно было, ведь они были приготовлены из наших собственных свиней и коров".
"Ты не шутишь? Разве тебя это не тревожило? Знать, что из ваших питомцев был приготовлен ужин?" Бросив салфетку к остальному мусору, я откинулась назад, скрестив лодыжки и расслабляясь, позволяя всему съеденному перевариться, как можно безболезненнее. Я ненавидела переедание.
"Питомцы? Черт! Они не были домашними питомцами. Мы не могли смотреть на них таким образом. Мне пришлось узнать об этом на своей шкуре".
"Как это?"
"Ну, - вздохнула Хоппер, вытягивая ноги и опираясь на свои локти, - когда мне было шесть лет у нас был бычок, которого я очень любила. Он любил меня тоже. Я назвала его Тюльпан, это был мой любимый цветок в то время, я звала его по имени и бегала по полю возле него", - она улыбнулась, и эта улыбка заставила ее лицо светиться. Хоппер действительно была очень красивой женщиной. "Мы подружились. Потом в один из дней мы поехали на ярмарку в Денвере, и мой папа загрузил Тюльпана в прицеп для лошадей вместе с парой свиней. Позже я узнала, что они должны были быть выставлены на продажу. Покупатель, давший наивысшую цену за моего друга, должен был его съесть", - она улыбнулась мне очень грустной улыбкой.
"Я сожалею. Что должно быть разрушительно для шестилетнего".
"Без сомнения, но я должна была узнать эту часть жизни на ферме. После этого я никогда не называла по имени другое животное, и у меня с ними не было никаких дел, кроме, как помогать моим родителям заботиться о них. Кормить их, ухаживать за ними".
"У нас с тобой были совершенно разные детства", - я усмехнулась при этой мысли. "Понимаешь, я выросла в Северном пригороде Нью-Джерси, недалеко от города. Когда я была ребенком, мой отец был брокером. Большие дома, большие машины, большие имена, большие дела. Потом его уволили после какого-то крупного скандала, но я была слишком мала, чтобы понять все это. Все, что я знаю, вдруг в один прекрасный день я прихожу домой из школы, а мой отец руководит тремя мужчинами, которые вытаскивали вещи из дома, включая все мамины бесценные произведения искусства. Мне сообщили, что мы переезжаем, и отправили помочь Сюзанне упаковать вещи в моей комнате".
"Сюзанне?"
"Горничная".
"Ах, черт, в моей семье я была горничной у моего младшего брата". Хоппер рассмеялась.
"О, брат? Он тоже хулиган?" Я блеснула на нее озорными глазами, чтобы дать ей понять, что я дразню ее. Она фыркнула на этот комментарий.
"Ты шутишь? Fuck! Брайан - сейчас чертов священник", - она улыбнулась мне злой улыбкой.
"Ой! - я захлопала в ладоши. – Просто идеально. Ну и дела, могу поспорить, что вы оба близки".
"Так близки, как Иисус и дьявол, как приятели по покеру".
Я рассмеялась, а затем встала, чтобы собрать весь мусор. Я устало посмотрела на поднос, и это заставило меня чувствовать себя больной. Выставив поднос с мусором за дверью, я плюхнулся на кровать, развалившись на ней и удерживая свою голову руками.
"Хоппер?" – спросила я тихим голосом.
"Хм?" – ответила она, теребя край ковра.
"Скажи мне, что ты сделала? Почему ты бежишь?"
Она посмотрела на меня, и я подумала, что увижу гнев в ее глазах, а видела только печаль и смирение. Хоппер вздохнула и взяла себя в руки, буквально, обнимая прижатые к ее груди колени руками. Она пыталась защитить себя от кого-то?
"Я уже говорила тебе, что мой папа умер, когда мне было тринадцать. Он готовился к большому родео в тот день, и к тому времени его скинули уже много быков, постоянно ранив его вновь и вновь, пока он не закончил свой путь раньше времени. В любом случае, его тело снова выпало с быка, и у него случился сердечный приступ, он умер прямо на поле".
"Вау. Кто его нашел?" Я перевернулась на живот, периодически постукивая пятками.
"Брайан. К счастью, я была в школе. Во всяком случае, нам осталась ферма с огромными долгами. Не было никакой чертовой возможности моей маме оплатить их, а у отца не было страховки. И тут появился Уинстон Майлз Картер IV - адвокат. Он и раньше в течение многих лет крутился вокруг фермы, но всегда был выгнан моим папой. Поэтому, когда папа умер, он знал, что мама была в отчаянии, и вернулся с замечательным предложением".
"Вот, черт". Я могла уже сейчас сказать, что произойдут плохие вещи.
"Да". Хоппер поднялась и, открыв небольшой холодильник, предложила мне небольшого размера бутылку уже смешанной "Маргариты". Я кивнула, и она кинула мне одну, взяв для себя другую. Она скинула ботинки и комфортно разлеглась на спине на другой кровати. "Мама приняла предложение, полагая, что он заплатит долги, а мы по-прежнему будем работать на земле, отдавая Картеру часть прибыли, чтобы погасить долг. Но он не сказал ей, однако, что готов был пойти на раздел прибыли в равной доле, хотя мама никогда не призналась в этом, но она никогда и не отрицала этого".