Хоппер мирно спала, ее сидение было полностью расправлено до лежачего, голова отвернута от меня. Я могла видеть, как сухожилия на ее длинной шее изредка двигались, когда она сглатывала, но кроме этого не было никаких движений в течение почти шести часов. Она даже не проснулась, когда я свернула на стоянку кафе быстрого питания, чтобы получить мой кофе.
Какой ужасный способ прийти хоть к какому-то примирению с самим собой и жизнью, которой ты живешь. Середина ночи, невидимые мили впереди нас и сожаления по прошлому, оставленному позади. Моя жизнь. Мое прошлое. Что было в этом прошлом? Я писала для журнала, специализирующегося на оборудовании для фермеров. Что я знаю про фермера и его оборудование? Абсолютно ничего. Я уверена, что Хоппер могла бы просветить меня. Я работала на этот журнал чуть больше года, до этого я была в газетном бизнесе. Эта работа требовала от меня присутствия на рабочем месте определенного времени, и для нее у меня не хватало азарта.
Я едва знала своих коллег, проработав дома немало времени. Стэнли - моему боссу - нравилась моя работа. Он предложил отправить меня в штаб-квартиру журнала в Хьюстоне - кабинет побольше, рассказы побольше, денег побольше. Я отказалась. Нет, я была в безопасности в своем маленьком коконе под названием - Миннеаполис. У меня был парень - Джейсон, который хотел стать моим мужем или хотя бы женихом. Я ему тоже отказала. Возможно, если я сама оттолкнула его, я бы не смогла его потерять. По крайней мере, это был мой выбор, а не то, что меня кинули на произвол судьбы.
Жалкая.
Двадцать семь лет, а она боится своей собственной жизни.
Я взглянула на Хоппер, интересно, подумала я, что бы она сделала из ее жизни. Была бы она счастлива? Устроена? Удовлетворена? Нашла бы, наверное, правильный путь? А может быть одичала, делая то, что хотела, проклиная закон и общество? Сейчас она тоже бежала, я поняла это. И не буквально, как в данный момент, а в целом. Мне казалось, что она избегала ответственности по тем же причинам, по каким я избегала привязанности к чему-либо. Дольше всего в одной квартире я жила три года, то же самое с работой. Это не значит, что я не могла удержать их, мне просто становилось скучно. Или, возможно, я боялась грядущего успеха?
Хоппер боялась успеха? Она боялась себя? Той, какая она есть или была? Загадка - это было первое слово, которое приходило мне на ум, когда я думала о ней. Сложный пазл, в котором так много изгибов и поворотов, что его разгадка могла свести меня с ума.
Тьма со временем уступила место мечте художника - рассвету, золотой свет от восходящего солнца перемешался с голубым небом. Вдруг на некогда пустом шоссе у меня появились соседи.
Я вытирала внезапно появившийся песок из моих глаз, когда услышал движение рядом с собой.
"Эй," - Хоппер выпрямилась, ее сидение тихо загудело, когда она поставила его на место. Она зевая посмотрела по сторонам, подсчитывая время. "Господи! Ты за рулем уже… - она проделала быстрые вычисления в уме, - четырнадцать часов".
Взглянув на часы, я кивнула.
"Где мы?" - она оглянулась, увидев сеть дорог, идущих вместе, и тонны трафика, окружающего нас.
"Денвер".
"Колорадо!"
Я усмехнулась и кивнула. "Единственный и неповторимый".
"Боже мой, женщина. Я не могу поверить, что ты не спала все это время".
"Кто сказал, что я не сделала это?" Я рассмеялась от взгляда, который получила.
"Мило. Я не могу поверить, что ты ехала так долго".
"А как ты можешь спать так долго, я тоже никогда не пойму".
"Да, но это не был отличный сон. Давай отправляйся в отель. Нам обеим нужно немного поспать в настоящей постели".
Проехав вперед еще некоторое время, я наконец-то нашла мотель. Получив ключ от номера в руки, мы разгрузили автомобиль и направились внутрь. Номер был таким же, как и все остальные, в которых мы останавливались всю неделю. Мы получили две кровати, как я и настаивала. Эта "Спящая в кресле, чтобы смотреть на дверь" хрень не произойдет больше. Я тут же закрыла тяжелые шторы, чтобы раннее и дневное солнце нам не мешало.
"Что за день", - Хоппер плюхнулась на одну из кроватей, падая назад и раскинув руки над головой, ноги болтались над краем кровати.
"Без шуток, - я присела на край своей кровати, развязывая ботинки, так хотелось поскорее их снять. - Я официально думаю, что моя задница стала плоской". Хоппер усмехнулась и, перекатившись на бок, медленно царапала постельное белье до тех пор, пока не вытащила покрывало и освободила белые простыни. "Можно я просто умру сейчас?" - спросила она, пиная свои ботинки, один из которых с треском прилетел в стену. Мы обе рассмеялись нашему усталому бреду.
"Нет. Пока нет". Я стянула свои джинсы и откинула покрывало на своей кровати, снова натянув его на себя. Наконец мы обе были устроены, веки опускались на глаза все плотнее и плотнее с каждым тиканьем моих часов, которые я даже не удосужилась снять.
"Спи спокойно, Джинни", - Хоппер перевернулась на живот, отвернув голову от меня.
"Спокойного сна".
Мигнув несколько раз, я окончательно проснулась. Комната была окутана полумраком, и красные цифры на будильнике подсказали мне, что было семь тридцать вечера. Я перевернулась с боку на живот, поворачивая голову лицом к другой кровати, где смогла разглядеть проблеск пары открытых глаз.
"Эй". Голос Хоппер был мягким, она явно проснулась недавно.
"Привет", - счастливо выдохнула я, уложив свое тело более удобно и спрятав руки под себя, чтобы помочь поддержать мою грудь.
"Полегчало?" Я услышала движение на другой кровати, и предположила, что она тоже устроилась поудобнее.
"Да, чувствую себя прекрасно. А ты?"
"Да. Хотя я думаю, что голодна".
"Ты думаешь? Ты даже не уверена в этом?" Я была поражена, когда услышала тихий смешок в четырех футах пространства между нашими кроватями.
"Да, ну, я женщина, я не обязана быть уверена в чем-то", - объяснила она.
"Это очень верно. Просто мне тепло и комфортно. Давай останемся здесь на некоторое время".
"Я думаю, мы останемся здесь ненадолго, выедем отсюда в ранние утренние часы". Мы обе помолчали какое-то время, и я начала задаваться вопросом - не отправилась ли Хоппер обратно спать. "Как прошел твой визит?"
"Это было хорошо. Ты знаешь, как я скучаю по ней в течение остальной части года?" - спросила я, обращаясь со своей кровати в сторону кровати Хоппер.
"Почему?"
"Что ты имеешь в виду - почему?"
"Хорошо, но она же не может поговорить с тобой. Почему ты скучаешь по ней?" - голос Хоппер был очень нежным, невинным, насквозь пронизанным любопытством.
"Я не знаю. Я говорю с ней, зная, что я никогда не получу ответа или комментария, но я до сих пор общаюсь к ней. Я рассказываю ей все, что со мной происходит, что нового я сделала или не сделала. Я не знаю, это, наверное, странно, но я как будто слышу ее ответы и комментарии. Звучит, как безумие?"
"Нет. Я иногда разговариваю с папой".
"Правда?"
"Да. Сможет ли она когда-нибудь снова говорить или нет?"
"Кто знает. Врачи в тупике. Они не могу сделать окончательный вывод о ее состоянии, но бывают моменты, когда ее находят забившейся в угол в коридоре, а дверь ее спальни открыта настежь. Она сидит там и выглядит так, как будто кто-то положил ее туда, но никто и никогда не делал этого".
"Она встает и выходит за дверь?"
"Я думаю, что - да, но я не знаю. Она вернется ко мне, вот это я знаю точно", - сказала я, и мягкая усмешка скривила мои губы.
"Я, б*ядь, верю, что она вернется к тебе, Джинни! А ты держись за эту веру, и она вернется".
Я улыбнулась этим ее словам. "Спасибо. Ты знаешь, когда я была ребенком, я так сильно хотела узнать ее получше. Больше разговаривать с ней, чаще быть с ней, чтобы лучше понять ее, как личность, а не просто, как надоедливую старшую сестру, - хмыкнула я. - Я всегда сводила ее с ума, всегда желала знать, что она делает, и умоляла ее обратить на меня внимание".