— Ничего, скоро он встретится с Яньло-ваном[5], который давно его заждался, — посулил Инь Шэчи. — Я отдохнул, старший. Какое искусство ты преподашь мне сейчас? Быть может, еще один фехтовальный стиль?
— Увы, я передал тебе все, что мог, — с виноватым видом ответил Су Синхэ. — Мое понимание других боевых искусств секты слишком низко для обучения, а свитки и книги давно украдены мерзавцем Дин Чуньцю. Надеюсь, в своих странствиях ты сможешь вернуть хоть часть из них.
— Может, тогда мне стоит обратиться к учителю? — с разочарованием в голосе предложил юноша. — Я бы не отказался изучить Искусство Северной Тьмы, о котором слышал так много.
— Его внутренняя энергия слишком слаба для обучения техникам ци, — грустно ответил Синхэ. — Он не в силах воздействовать на твои меридианы, а значит, не сможет передать тебе известные ему методы развития. То же и с обучением боевым искусствам — его тело искалечено. Он не сможет показать тебе стойки и приемы.
— Что ж, буду довольствоваться тем, что знаю, — протянул Шэчи. Он не слишком огорчился скудности полученных знаний — мечный стиль Сяояо и сам по себе стал для него откровением, вселяя уверенность в собственной силе. — Похоже, пришло нам время распрощаться, старший. Твои целительские навыки спасли мою жизнь, а наставления — открыли мне глаза. Благодарю тебя от всего сердца, — он поклонился Су Синхэ с искренним уважением.
— Погоди, — ответил тот, поднимая ладонь. — Жди меня здесь, — он двинулся в дальний угол пещеры, к небольшой полке, уставленной книгами и заваленной свитками. Вскоре, он вернулся с небольшим томиком в руках.
— Вот составленный мной список акупунктурных точек, — он протянул книгу Шэчи. — Изучай его — это знание полезно и в бою, и в мирной жизни, и для развития твоей внутренней энергии, — юноша, благодарно кивнув, принял подарок.
— Также, я научу тебя одной последней вещи — целительской технике ци, которую ты испытал на себе ранее, — добавил Синхэ. — С ее помощью, можно изгнать из тела яд, излечить раны, и исправить внутренние повреждения.
— Я и не знал, что подобная чудесная техника существует, — восхитился юноша. — Выходит, с ней мне не страшны никакие напасти!
— Ты не знаешь еще очень многого, — сумрачно ответил его немолодой собрат по учебе. — Ее невозможно использовать на самого себя. Кроме того, ее применение угнетает твои меридианы, отбрасывая их развитие назад. Если ты раздумал ее учить — просто скажи.
— Вовсе нет, — возразил Инь Шэчи. — Возможность исцелить дорогого мне человека, не обладая лекарскими навыками — бесценна. Я с радостью изучу этот прием.
— И вновь ты вселяешь в меня надежду своими словами, — признательно улыбнулся Су Синхэ. — Слушай внимательно…
Усвоив последний урок своего старшего, Шэчи также посетил Уя-цзы в его иллюзорном укрытии, и попрощался с ним, получив от старца краткое напутственное слово с пожеланием удачи. Покинув Массив Пяти Стихий, Семи Врат, и Восьми Триграмм, он передал Су Синхэ ранее выданный тем талисман, что позволял входить внутрь массива, и, распрощавшись со старшим соучеником, двинулся обратно в Ваньчэн.
Равно как и два дня назад, многие думы теснились в голове Инь Шэчи, но на сей раз, они были много радостнее и бодрее. События последних дней понеслись вскачь взбесившимися лошадями, и увлекли за собой доселе неторопливую колесницу жизни юного наследника семьи Инь, подарив ему новые знания и умения, новые долги, и новых врагов. Шэчи чуть слукавил, говоря Су Синхэ о разнообразии открытых для него дорог. Думая о будущем, он понимал, что не усидит на месте, сколь бы приятным и интересным не было бы избранное им занятие. Дорога манила и звала его, и все ее возможные трудности и опасности не могли отвратить юношу от решения немедленно отправиться в путешествие. Девиз принявшей его секты — «пересекая небо и землю, правя пятью стихиями, не ведая преград, не зная забот», — более не казался ему цитатой из досужих размышлений древнего мыслителя, но превратился в руководство к действию. Юноша жаждал проникнуть в тайны Поднебесной, встретить лицом к лицу ее опасности, и познакомиться со знаменитыми воителями, о которых доселе лишь слыхал в чужих сплетнях. Инь Шэчи решил начать с горы Улян, что находилась на севере царства Да Ли, и живущей там женщины, явно бывшей для Уя-цзы ближе, нежели соученица. Юноша скабрезно ухмыльнулся, подумав о возможном романтическом прошлом своего престарелого учителя.