— Жюль, а где письмо? — шепотом спросила Аня, на что кот покачал головой.
— Слушай, я пойду пока в булочную, хорошо? — спросила Аня.
— Буду ждать, — ответил гость.
Анна выбежала из квартиры и вприпрыжку спустилась по лестнице. Она подошла к ключнику и спросила:
— Второе апреля, — ответил ключник.
— Тысяча восемьсот девятнадцатый — удивленно ответил ключник.
— Ага, спасибо большое, Лоренсо. Анна вышла на улицу, за ней выбежал кот.
— Я что-то не понимаю… — сказала она коту.
— Тихо ты…
— Но все-таки, как ты это объяснишь?
— Ну как же… Мы, во-первых, убрали из твоего томительного ожидания год, и теперь ты можешь радоваться. Во-вторых, так как ты Хранитель, благодаря этому твой хозяин жив, здоров и рядом с тобой. Ты помнишь, что сказала Ивет? «Ваша связь — это живой организм». Ты была рядом все эти годы, только этого еще ты не помнишь, вернее не знаешь, так как мы не все еще проделали. Получается, что нет никакого письма, потому что никто не должен был приехать так поздно, да и не писал его никто. Всего этого нет и не было теперь.
— Да, но это ведь все равно было, я ведь помню, что была одна. И как это ты, и тут и там живешь? Можно ведь одного хозяина.
— Это так. Но теперь у тебя есть немного больше времени, чтобы это забыть и узнать много чего нового. Понимаешь ли, я ведь должен был как-то узнавать информацию о нем. Вот так и вышло.
— А та девушка в зоопарке?
— Чтобы убрать год, пришлось внести некоторые коррективы в характер многих людей, окружающих тебя и тех, кто будет после, и прочие нюансы тоже надо было изменить, в которые чуть позже мы тебя посвятим. Так что этой девушке не нужно было именно тогда встречаться с тем парнишей… Ты вроде, в булочную?
— Угу.
— А я домой. Ждем тебя. А в кафе ко мне ты так и не заскочила, — хихикнул кот и скрылся за дверью.
Анна пошла в сторону своей лавки. По пути она купила пару свежеиспеченных булочек и подошла к витрине: и цветочная лавка, и продавцы на месте. Анна заулыбалась и побрела домой. Она открыла дверь, и там ее по-прежнему ждал кот и тот же мальчик с теми же искрящимися серыми глазами. Только старше. А на окно села голубка. А возле дома напротив, что виднелся из окна, сидел пес. А в парке на сосне сидел огромный филин. Пронесся над Сеной сокол. На каменном парапете сидел серый кот и черная кошка. Все они смотрели на окно, где сидела голубка. На цветок под сосной села бабочка. Анна улыбнулась и закрыла дверь.
— Вот все и дома, — сказала она. И ее сердце снова наполнило то гармоничное чувство, согревшее ее в тот холодный вечер, когда она бродила совсем одна. Но теперь того злополучного вечера нет. Теперь он есть только у «Восьмерки» и у нее. Теперь она знает, что должна всегда быть рядом. Теперь письма тоже нет. Снова тепло расходилось по телу Анны. Теперь она не чувствовала, что жизнь идет мимо, она не чувствовала себя лишней. Кот пристально наблюдал за лицом девушки, которое расплывалось от счастья в улыбке. Она села на стул, с которого было видно кровать и соседний дом, а сбоку была открыта дверь в столовую, так что было видно молодого человека. Анна заплакала, но это было от счастья, ведь все позади! И бессонные одинокие ночи, и ее прогулки, и Федор! И ее путешествие во времени, и Ивет… Нет, это все останется с ней! Ведь теперь навсегда она останется девятым членом общества «Восьмерки» и всегда будет рядом. Всегда.
— Ты что, плачешь? — спросил гость Ани. Она вытерла слезы и ответила:
— Ой, я задумалась. Как полагаешь, неплохо будет, если убрать эту стенку, а? В этот момент она повернулась на кота, который будто бы улыбался ей в ответ. Анна подошла к коту, не слушая ответа, взяла на руки Жюля. Он замурлыкал.
— … так что, не знаю, может и ничего… — говорил парень.
— А что думает кот? Он не против? — спросила Анна, чем удивила своего гостя. Кот довольно мяукнул и крепко сжал руку девушки. Анна села за стол, обняла кота и своего любимого и заметила свой медальон.
— Откуда он у тебя? — дотронулась до камушка Анна.
— Это мне еще в детстве девушка какая-то дала. Появилась ниоткуда и ушла в никуда. Может, приснилось?
— Не думаю, — улыбнулась Анна и уснула в обнимку. Тикали часы и все было по-старому. Хотя…
