- Посмотрите туда, - указал рукой Семён.
В ярком свете Луны опушка вся блестела как на ладони, и на этом фоне чётко виднелись тёмные продольные пятна, похожие на громадные следы, будто какое-то колоссальное по своим размерам существо вползло на опушку, сделало полукруг и свалилось, поражённое молнией в овраг, сломав при этом как соломинку стоящее рядом дерево.
- Обратите внимание: это похоже на некий след от тяжёлого брюха, которое волочилось по земле, - предположил Семён. – По бокам, видите, следы каких-то щупалец?
Семён пожалел, что впопыхах не захватил с собой фонарик, но необычная гроза налетела так внезапно, что он даже не успел предупредить остальных, – да он их в первый момент и не увидел. Громыхнуло, полоснуло ярчайшей вспышкой света, рвануло что есть мочи ветром, и тут же дикий, то ли вой, то ли рёв, а потом испуганный крик Губы, - тут уж было не до фонарика. Сразу кинулся к оврагу, и хорошо, что не разделся в палатке перед сном, а то стоял бы сейчас перед Людой в одних трусах. Услышав крик фотографа (теперь он так его называл), Семён выскочил из палатки и был неприятно удивлён накалившейся от электричества окружающей его атмосферой. Первое, что пришло в голову – магнитная буря, да ещё такого небывалого электрического напряжения. Вторая мысль – почему сверкают молнии и по всей долине гуляют разряды тока, а на небе ни облаков, ни туч… Странно всё это. И теперь вот этот непонятный огромный след от чего-то, а точнее от кого-то – гигантского, мощного, колоссального по своим размерам. Хорошо, что хоть Люда не затерялась в темноте.
- Нас посетило какое-то неизвестное чудовище, - констатировал он, обращаясь скорее к себе, нежели к стоящим рядом.
- Да-да… я вижу, - вскрикнул Губа, выбивая зубами дробь. – И тот рёв был, по-видимому, от него. Только где оно теперь?
Семён, мягко отстранив Люду и шепнув ей на ухо что-то успокаивающее, принялся осматривать покатый склон оврага, благо Луна сейчас светила ярко и позволяла видеть хоть какие-то значительные детали. – Посмотрите, Губа. Хорошо видны эти широкие полосы, как будто здесь волочились огромные ласты. Видите?
- Вижу-вижу. Пойдёмте уже скорее в палатку! – только присутствие Люды сдерживало фотографа от немедленного желания пуститься прочь из жуткого оврага. Он совершенно не помнил, каким образом он в нём оказался, и от этого ему становилось ещё страшнее. По природе он был трусоватым человеком, хоть и вёл себя в экспедиции надменно и обособленно.
- Напрасно спешите, - неприязненно откликнулся Семён. – Пока не узнаем, кто нас посетил, не вернёмся. Нужно хорошо осмотреться: а вдруг оно ещё где-то здесь, рядом. Неспроста же оно появилось в пределах нашего лагеря. Может запах учуяло. Нам нужно непременно знать, с кем или чем имеем дело, и позаботиться о своей безопасности – не забывайте, что среди нас девушка. Он взглянул на Люду. Та стояла теперь спокойно и держалась молодцом.
- Тогда я сбегаю за ружьями и фонариками, заодно и других позову.
- Ну, зачем же вы именно? – усмехнулся Семён. – У нас Людочка есть на этот случай. Она, кстати, не в пример вам совершенно спокойна, а вы трясётесь как осиновый лист. К тому же ей как женщине находиться сейчас здесь крайне не желательно. Вот и пусть сбегает за фонариками, заодно и Василия Михайловича приведёт – данные следы как раз по его части.
Семён уже не кричал: вихрь унёсся куда-то в середину долины, молнии прекратились, и раскаты грома ушли далеко на север. Люда пошла к лагерю оповестить профессора, что всё в порядке и Семён зовёт его к оврагу.
- А это что за сор? Жгуты какие-то или ошмётки плоти, - наклонился Семён, разглядывая нечто на земле, не поддающееся анализу. Осторожно поднял странную студенистую массу, похожую на желе, которая кусками начала просачиваться между пальцами и противно падать на ботинки. С руки свисали нити извилистых прозрачных сухожилий, напоминающие морские водоросли. Такие бесформенные куски валялись повсюду: создавалось впечатление, что гигантская тварь, побывавшая здесь, разлагалась по мере своего перемещения по оврагу, оставляя части своего организма. Семёну вспомнились рассказы про зомби: именно так в книжках разлагались эти ходячие мертвецы: то рука отвалится, то нога отпадёт. Чудовище, видимо, получив разряд молнии, завыло и хаотично попыталось отползти в какое-либо безопасное место – вот и свалилось в овраг. Потом оно ползло, разлагаясь на ходу и оставляя ошмётки плоти, похожие на куски губки. А потом… А что потом? Вставало сразу два вопроса: откуда оно вообще могло здесь появиться, и куда оно затем пропало. Ещё назрел вопрос третий: что оно вообще такое, и что, главным образом, из себя представляло? След обрывался. И без фонарика было неплохо видно, что Семён стоял сейчас у последнего сгустка и последней полосы на земле, оставленной брюхом, ластами и хвостом. Дальше лунный свет озарял нетронутую почву: существо исчезло. Не уползло, не скатилось, не врылось в землю. Просто исчезло. Сгинуло. Испарилось.