При виде янтарно-коричневого содержимого его бокала ощущения Донована-младшего немедленно претерпели резкое и весьма существенное изменение. На лужайке, прямо за живой изгородью, виднелся широкий пляжный зонтик, словно гигантский гриб нависший над столиком, на котором стояли предметы, почему-то живо напомнившие ему о Нью-Йорке. И если только его глаза ему не врали, на стенке великолепного никелированного коктейль-шейкера проступали отчетливые бледные следы от льда и влаги... Хью немедленно охватило чувство невыносимой ностальгии. Ведь если ему не изменяет память, в холодной, чопорной Англии, особенно в ее сельскохозяйственной части, лед практически никогда не употреблялся. Во всяком случае, для крепких спиртных напитков...
Услышав громкий зов молодого человека, из-под шляпки пляжного зонтика почти моментально показалась девушка, которая тут же лучезарно и благожелательно всем улыбнулась.
Вскочив с шезлонга, она торопливо зашагала к железным воротам. Темноглазая, с быстрыми, но уверенными движениями, девушка была одета в легкие восточные шаровары и короткую шелковую кофточку с яркими цветочными аппликациями. Подойдя, она облокотилась на решетку, окинула всех приятным, добрым взглядом, высоко подняла, будто от самого искреннего удовольствия, красивые изогнутые брови и мелодичным голосом произнесла:
- Добрый вечер.
При виде легких женских шаровар полковник Стэндиш слегка закашлялся, бросил вопросительный взгляд на епископа и торопливо сказал:
- Э-э-э... полагаю, здесь еще не все знакомы друг с другом... Хм... Тогда позвольте представить. Итак, это доктор Фелл, крупнейший в Британии специалист по детективным историям. Случайно узнал, что про него тут много говорят, ну и решил лично приехать. Прямо из Скотленд-Ярда... Это мистер Хью Донован, сын его преподобия епископа Мэплхемского, ну а это,- с очевидной гордостью произнес он,- это, позвольте вам представить, Генри Морган, писатель. И его супруга, миссис Морган.
Едва дождавшись окончания процедуры взаимного представления, многозначительного хмыканья и кивков, Хью Донован, уже не скрывая нетерпения, громко поинтересовался:
- Простите, вы действительно писатель Генри Морган? Тот самый Генри Морган?
Морган, загадочно усмехнувшись, почесал мочку уха. Затем почему-то довольно смущенным тоном объяснил:
- Вот этого я больше всего и боялся... Боже мой, проиграть Маделайн еще один шиллинг, целый шиллинг! Видите ли, у нас с ней давно заключено постоянное пари: если этот вопрос задают, глядя прямо на меня, я плачу ей шиллинг. Если же глядят не на меня, а на нее и говорят что-то вроде "Ах, старина Генри Морган, ну как же, как же, кто же его не знает...", то тогда выигрываю я. К моему превеликому удовольствию. Однако все дело в том, что...
- Ура!- радостно воскликнув, перебила его Маделайн.- Я выиграла, выиграла! Ура!.. Тебе платить!- Она остановила взгляд на докторе Фелле: - А знаете, вы мне нравитесь, доктор.- Затем, неторопливо переведя глаза на молодого Донована, таким же искренним, но ничего не означающим тоном добавила: - И вы тоже.
Практически беззвучно хихикавший при виде всего этого доктор Фелл, который спокойно сидел на заднем сиденье машины, в знак искреннего приветствия и признательности чуть приподнял вверх свою трость:
- Благодарю вас, дитя мое, благодарю. Мне это очень, очень приятно. Равно как и познакомиться с вами. Видите ли...
- Секунду, ради бога, одну секундочку!- перебил его молодой Донован. Впрочем, с вполне допустимой вежливой грубостью.- Вы ведь тот самый Морган, который написал тот самый известнейший детективный роман "Джон Зед", не так ли?
- М-м-м...
- Еще раз, простите, ради бога, простите, сэр,- не удержался Хью Донован, несмотря даже на суровый предостерегающий взгляд своего строгого отца, и ткнул пальцем в бокал, который по-прежнему держал в руке Морган.Скажите, это у вас мартини?
Писатель заметно оживился:
- Да, да, конечно же! И еще какой! Вы совершенно правы, сэр... Не хотите ли отведать?
- Хью!- вмешался епископ, причем таким властным, профессиональным голосом, который мог бы усмирить любого, абсолютно любого мятежника.Простите, мистер Морган, но нам совершенно не хотелось бы отнимать у вас драгоценное время. Кроме того, поверьте, у нас тоже есть куда более важные дела, которые нам никак не хотелось бы откладывать, так сказать, на потом.Он чуть пожевал губами, сдвинул вместе густые брови.- Надеюсь, мой друг, вы меня вполне правильно поймете, если, прежде чем удалиться, я замечу, что, когда имеешь дело с фактом смерти, ваше искреннее приглашение, еще раз простите, "развлечься" может показаться несколько неуместным... Заводите машину, Стэндиш!
- Вы меня тоже простите, сэр,- отозвался Морган, робко глядя на него поверх массивных очков в роговой оправе.- То есть "простите" в самом прямом смысле слова. Мне никогда даже в голову не пришло бы пытаться задержать вас. Тем более если речь идет о трупе... Все, что я хотел сказать вам,- это...
- Не обращайте на него внимания, ваше преподобие,- перебила мужа Маделайн.- Пожалуйста, не надо... Более того, вы можете кататься по нашим перилам сколько угодно. Причем никому даже не придет в голову осудить вас за это! Только так. Более того, я сделаю так, чтобы там внизу, под лестницей, всегда была мягкая подушка, на которую вы сможете приземляться, правда же здорово? Хотя...- Она окинула его внушительную фигуру внимательным и при этом достаточно выразительным взглядом.- Хотя, полагаю, лично вам подушка, скорее всего, не очень-то и понадобится.
- Ангел мой,- недовольно поморщившись, заметил Генри Морган.- Будь другом, закрой, пожалуйста, свой очаровательный ротик и постарайся хоть какое-то время, выражаясь по-нашему, не выступать. Вообще-то лично я хотел сказать только то, что...
Маделайн издала громкий булькающий звук. Как будто прополаскивала вдруг сильно заболевшее горло.
- Но ведь, дорогой, подушка на самом деле, скорее всего, не понадобится!- мило возразила она, непринужденно раскачиваясь на створке ворот.- Более того, в отличие от тебя я ведь не собираюсь подложить его преподобию самую настоящую свинью в виде вазы с золотой рыбкой вместо подушки. Помимо всего прочего, это было бы самым настоящим свинством, иначе просто не назовешь.