— Похоже на то.
— Дьявольщина! — буркнул он. — Но ведь мы не оставили почти ни одной лазейки, перекрыли все входы и выходы. Должно быть, учуял что-то, мерзавец, а вот как — ума не приложу. А может, еще вчера улетел домой, в свою задрипанную Боготу? А мы расставили тут ловушки для человека, который уже на другом континенте.
— Возможно.
— Во всяком случае, спокойно отправляйся спать. Если, конечно, не слишком, взвинчен, чтобы уснуть.
Пропусти пару рюмашек — и вырубишься сразу часов на восемь.
— Хорошая мысль!
— Ребята проторчат внизу весь вечер. Ни посетителей, ни новых жильцов. Пожалуй, все же оставлю одного дежурного на ночь.
— Думаешь, это необходимо?
— Думаю, не повредит.
— Ну, как знаешь.
— Мы бросили на это дело свои лучшие силы, Мэтт! И обедня того стоила, если бы удалось выкурить эту тварь. Потому что только одному Богу известно, удастся ли прочесать этот город и найти торговцев изумрудами. Может, и повезет, а скорее всего — нет.
— Понимаю.
— Ну ничего. Рано или поздно мы все равно эту вонючку достанем! Ты же знаешь.
— Ясное дело.
— Ладно, — сказал он и немного замялся. — Так ты это, пойди поспи как следует. Лады?
— Хорошо, не волнуйся.
Я поехал на лифте. «Ни в какой он не в Южной Америке, — думал я. — Да это же ясно, как Божий день, что ни в какой он не в Южной Америке! Он здесь, в Нью-Йорке, и будет убивать снова, потому что ему это понравилось».
Возможно, он занимался этим и раньше. А может, убив Ким, впервые словил кайф. Ему понравилось, и он снова займется кровопусканием, и в следующий раз ему уже не нужен будет предлог. Просто жертва, комнатка в каком-нибудь мотеле и верное мачете в руках.
«Выпей пару рюмок», — посоветовал Джой.
А мне совсем не хотелось пить.
Десять дней! Вот улягусь спать трезвым, как стеклышко, и будет ровно десять дней.
Я достал револьвер из кармана и сунул его в ящик стола. Нащупал в другом кармане браслет из слоновой кости и положил рядом с револьвером. Он все еще был завернут в бумажное полотенце из кухни Ким. Снял слаксы и пиджак, повесил их в шкаф, потом снял сорочку. Освободиться от пуленепробиваемого жилета было не так-то просто, а уж носить его — просто мука. Я знал, что именно поэтому большинство полицейских предпочитают обходиться без жилетов. С другой стороны, кому охота схлопотать пулю.
Я все же стащил с себя эту штуковину и бросил на туалетный столик, в ящике которого лежал револьвер. Да, нечего сказать, жилетик этот — вещь очень удобная, к тому же довольно теплая. Я просто взмок под этой тяжестью, и на майке, в подмышках, проступали темные круги. Я снял майку, трусы и носки, и тут что-то щелкнуло или звякнуло... Во мне словно сигнал тревоги сработал. Я обернулся и увидел, как распахнулась дверь ванной комнаты...
Он заполнил собой дверной проем — крупный самец с оливковой кожей и бешеными глазами. Он был абсолютно голый, как и я, и держал в руке мачете со сверкающим лезвием длиною в фут.
Я бросил в него жилет. Он взмахнул ножом и отшвырнул жилет. Я успел схватить револьвер из ящика и одновременно метнуться в сторону. Лезвие описало в воздухе дугу. Он промахнулся. Снова поднял руку с мачете — и тут я выстрелил прямо ему в грудь. Четыре раза подряд.
Глава 31
Линия метро «LL» начинается на Восьмой авеню, пересекает Манхэттен в районе Четырнадцатой улицы и обрывается где-то у черта на куличках, в Кэнарси. Первую остановку поезд делает по ту сторону реки, в Бруклине — на углу Бедфорд-авеню и Северной Семидесятой. Я вышел и шагал пешком, пока не нашел его дом.
А нашел я его не сразу, так как пару раз свернул не туда, куда надо, но погода располагала к прогулке. Сияло солнце, небо было ясное и безоблачное, и, как мне показалось, даже потеплело.
Справа от гаража высилась массивная дверь без окошка. Я позвонил в колокольчик, но ответа не получил, к тому же и звонка внутри слышно не было. Ах да, кажется, он предупреждал, что отключил звонок... Я снова дернул за колокольчик — тот же результат.
К двери был прикреплен медный молоточек, и я воспользовался этим. Безрезультатно! Тогда, сложив руки рупором, я заорал:
— Чанс! Откройте, это я, Скаддер! — а потом застучал в дверь и кулаками, и молотком.
Дверь выглядела совершенно неприступной. Я попробовал толкнуть ее плечом, но понял, что таким способом не прорваться. Можно, конечно, разбить окно и влезть в него. Но какие-нибудь бдительные соседи обязательно вызовут полицию или же, что еще хуже, прихватят пистолет и явятся сами.
Я еще немного повозился с дверью. И вдруг услышал, как заработал моторчик — и дверь гаража начала подниматься.
— Сюда, — сказал он. — Прежде чем вы вышибите эту чертову дверь!
Я прошел в гараж, и он нажатием кнопки опустил дверь.
— Мой парадный подъезд не открывается, — сказал он. — Разве я тогда вам не говорил? Наглухо забит. Засовы и прочее.
— Вот будет весело, если у вас начнется пожар!
— В окошко выпрыгну. Но слыханное ли дело, чтобы когда-нибудь загорелось пожарное депо?
Одет он был точно так же, как тогда, при последней нашей встрече. Светло-голубые джинсы и темно-синий пуловер.
— А вы свой кофе забыли, — сказал он. — Или это я забыл дать вам. Ну, позавчера, помните? Вы же хотели прихватить с собой пару фунтов.
— Да, верно. Забыл.
— Для вашей подруги. Очень эффектная женщина. Кстати, а я только что сварил себе кофе. Хотите чашечку?
— Спасибо.
Я прошел вслед за ним на кухню. И сказал:
— А вас, смотрю, не так просто поймать.
— Да. Перестал звонить к себе в справочную.
— Знаю. Последние новости слышали? По радио передавали. В газете тоже есть сообщение.
— Нет, не слышал. Вам ведь черный?
— Да, пожалуйста. Все кончено, Чанс! — Он вскинул на меня глаза. — Мы взяли того парня.
— Парня? Убийцу?
— Да, убийцу. И я подумал, что надо бы приехать и рассказать вам.
— Что ж, — заметил он, — буду рад послушать.
Я довольно подробно описал ему все, что произошло. Я уже выучил эту историю почти наизусть. Была середина дня, и с двух часов ночи — с того самого момента, как я всадил в Педро Антонио Маркеса четыре пули, — я успел рассказать ее несколько раз.
— Так, значит, вы его убили... — протянул Чанс. — Ну, и как себя чувствуете после этой истории?
— Пока рано говорить.
Зато я знал, как чувствует себя Деркин. Его так и распирала радость.
— Когда они мертвые, — говорил он, — ты твердо знаешь, что на улице года три не появятся. Вообще никогда не появятся и не сделают этого снова. А этот был просто грязное животное. Попробовал вкус крови, и ему понравилось...
— А это точно он? — спросил Чанс. — Не ошибаетесь?
— Не ошибаемся. Его опознал управляющий мотелем «Паухаттан». А еще они сравнили два смазанных отпечатка: один — из «Паухаттана», другой — из «Гэлакси». Они идентичны, и это дает возможность привлечь его сразу за два убийства. И еще мачете, которым он пользовался в обоих случаях. Удалось обнаружить следы крови, в том месте, где лезвие крепится к рукоятке. И группа этой крови совпадает с группой крови то ли Ким, то ли Куки, точно не помню, кого именно.
— Как же он пробрался к вам в номер?
— Прошел через вестибюль, поднялся на лифте.
— Но ведь там дежурили полицейские!
— Ну, и что с того? Он просто прошел мимо них, взял свой ключ у портье и поднялся в номер.
— Но как же ему удалось?..
— Нет ничего проще, — ответил я. — Он зашел в гостиницу и зарегистрировался накануне. Так, на всякий случай. Он ведь все планировал очень тщательно. А потом он узнал, что я его разыскиваю, и вернулся в гостиницу. Сначала поднялся к себе в комнату, потом зашел ко мне и спрятался в ванной. Замки у нас в гостинице самые примитивные. Он разделся, приготовил мачете и стал ждать меня.
— И почти достиг своей цели...