— Возможно, — Террас был уклончив и смотрел куда-то в проем люка, словно там показывали голографическое видео.
— Но откуда вылезли холмы, это никак не объясняет, — сам себе возразил Альбин, проследив за его взглядом.
Террас помолчал, а потом вдруг заметил:
— Почему же, как раз объясняет. Тебе не приходило в голову, что холмы тоже могли быть формой органики?
Альбин на секунду замер, а потом нервно хохотнул:
— Ну да, мимикрия — так по полной. Чего мелочиться!
— Да, что-то в этом роде.
Альбин медленно поднял взгляд:
— Но… ты же не пытаешься сказать…
— Вероятно, ты думаешь о том же, о чем и я. И мне кажется, думаешь верно.
Повисла пауза. Террас какое-то время молча размышлял, а потом продолжил:
— Возможно, некое существо, которое наблюдает за нами и хочет вступить в контакт… не совсем похоже на живое в нашем понимании. Возможно, оно более текучее и изменчивое. Возможно, оно окружает нас, принимая различные формы, и мы даже не догадываемся о его присутствии.
Брови Альбина медленно поползли вверх.
— Ты… имеешь в виду… песок?
— Именно. Тот песок, что у нас под ногами. Подвижный и переменчивый. Который время от времени штормит.
— Но… это невозможно.
— Почему? Кто установил критерии невозможного?
— Да это же..
Альбин не знал, как сформулировать свою мысль, но такая гипотеза казалась ему бредовой.
— А мне казалось, юности свойственна гибкость мышления, — скрестив руки на груди, насмешливо заметил Террас.
— Да иди ты, — выплюнул Альбин и вышел из кабины. Ему нужно было какое-то время, чтобы обдумать это.
Когда спустя полчаса он вернулся в шаттл, Террас рисовал какую-то схему в блокноте, найденном среди сваленного в боковой нише барахла.
— Что ты делаешь?
— Садись. Сейчас объясню.
Альбин неохотно сполз по стене вниз, садясь рядом с неруанцем.
— Ну, и что это за узоры?
— Это не узоры. Я пытался понять, откуда этот… условно назовем его «песок», может черпать информацию для визуальных образов.
— Погоди… ты серьезно?
— Вполне.
— Ладно. Предположим, он действительно живой. Еще и разумный в каком-то смысле. Но тогда… что из того, что мы видели, является частью реального ландшафта этой планеты? Вероятно, ничего?
— Этого я не утверждал. Мы не может знать наверняка. Вероятно, под этим песком есть слой почвы. Возможно даже, что песок не покрывает всю поверхность этой планеты, и где-то есть места, которые заселены иными формами жизни.
— Как ты себе это представляешь?
— Пока смутно, — усмехнулся Террас.
— Ну, хорошо, что не только у меня скверное воображение.
— Дело не в воображении, а в научном обосновании. К сожалению, моих знаний в области расширенной биологии недостаточно, чтобы понять, насколько правдоподобна моя гипотеза. Здесь возникает сразу несколько вопросов.
— У меня возникает только один, но неважно. Что за вопросы?
— Например, как этот гигантский организм питается. Как взаимодействует с окружающей средой. Судя по всему, у него есть органы зрения или какой-то их аналог, хотя я могу и ошибаться — возможно, он черпает ту информацию, что мы получаем визуально, каким-то иным способом, например, при помощи тактильного контакта.
Альбин начал терять терпение.
— Слушай, все это безумно интересно, но какой нам от этого прок?
— Сейчас объясню. Если этот… песок действительно копирует все, что видит, как он скопировал тебя, например, а потом пытался копировать приборную панель, то, вероятно, он где-то видел и холмы, и хищника, который на нас напал, и деревья с красными листьями.
Альбин поперхнулся.
— И ручей, — вдруг сказал он, вспомнив загадочное нечто, лишь при поверхностном взгляде напоминавшее воду.
— Именно. И ручей. Тебе не кажется, что моя гипотеза многое объясняет?
— Ну… — Альбин немного помолчал, — может быть. Но на эту органику, как ни странно, не действует излучатель.
— Потому что, вероятно, это какая-то принципиально иная форма жизни. Судя по всему, даже основанная не на углероде.
— А на чем? На кремнии? — нервно хохотнул Альбин.
— Я бы этого не исключал.
— То есть, это существо не просто напоминает песок, оно действительно… песок? Только живой и мыслящий?
— Не стоит все упрощать, но… да, что-то в этом роде.
— Рога мне в рот.
— Ты это уже говорил.
— Сейчас? — съязвил Альбин.
— Нет, раньше. Но на самом деле, ты повторяешь это довольно часто.
— Ну извини, что мои идиомы не блещут разнообразием.
— Неважно. Мы отвлеклись от темы.
— Верно. Так на чем мы остановились? Какой нам от всего этого прок, если не ошибаюсь.
— Именно. Давай подумаем, откуда песок мог черпать визуальную информацию. Возможно, он отобразил природу, скажем, другой местности. Или то, что было здесь раньше, до каких-то природных катаклизмов. Или… то, что ему показали гости этой планеты.
— Гости?
— Возможно, невольные гости. Как ты и я.
— Ты думаешь? — Альбин начинал понимать.
— Да. Тот шаттл, что мы видели, мог тоже быть ненастоящим. Существо могло видеть его где-то в другом месте, и воссоздать здесь его копию.
— То есть…
— Именно. Судя по внешнему виду копии, реальный шаттл почти не поврежден — разумеется, если считать, что моя гипотеза верна. Вполне возможно, если мы этот шаттл найдем, мы сможем воспользоваться им.
— Если не для того, чтобы свалить отсюда, то хотя бы для связи с базой, — закончил его мысль Альбин. — Знаешь, а твое предположение действительно многое объясняет. Я все думал, почему в этом шаттле вообще ничего не работает, хотя пострадал он при посадке гораздо меньше, чем наш. А если это просто бутафория… то все становится на свои места.
— Наконец-то ты начинаешь понимать. Должен сказать, тебе понадобилось на десять минут больше, чем я рассчитывал. Поначалу ты казался мне более сообразительным.
— Эй, не язви! Лучше скажи вот что…
— Что?
— Как мы, по-твоему, найдем этот шаттл. Мы же понятия не имеем, где это существо могло его видеть.
— А вот для этого я и предлагал тебе посмотреть на бумагу.
— Да, но ты так и не ответил, что это за абстрактная живопись.
— Я предположил, что тебе понадобится что-то вроде предисловия. И оказался прав.
— Ладно, над моей тупостью будешь иронизировать потом. Что это за схема?
— Помнишь те волны, что мы наблюдали?
— Когда песок штормило? Помню, как не помнить. У нашего гостеприимного хозяина было похмелье?
— Мы можем у него спросить. Потом. Но я заметил, что волны расходились от некоего центра, и положение этого центра время от времени менялось.
— И?
— И я предположил, что таким образом существо хочет что-то нам показать. Или отмечает что-то интересное для себя. Второе вероятнее.
— Почему ты так решил?
— Потому что сначала центром этих волн был наш челнок — несомненно, интересный для существа объект. Как минимум, своей новизной. А потом центр сместился куда-то к северо-западу. Я прикинул, что этот центр должен быть не очень далеко отсюда. Вполне возможно, там находится другой шаттл. И мы можем, руководствуясь этой схемой, попробовать его отыскать.
Альбин молчал. Он не мог решить, насколько все это правдоподобно звучит. Но терять им было нечего, и проверить гипотезу неруанца имело смысл.
— Ладно, предположим, что в этом есть зерно истины. Насколько это далеко? Сможем ли мы туда добраться пешим ходом и раньше, чем сдохнем от обезвоживания?
— Думаю, да. По приблизительным подсчетам, это около одного дня пути. В любом случае, стоит попробовать.
Альбин задумался. Других вариантов все равно не было. Тихо умирать, забившись в свою нору — то бишь челнок — теперь казалось глупым.