– В такие путешествия без причины не пускаются.
– Зато я не сижу больше дома.
Люси забеспокоилась. Одинокий человек уязвим. В газетах полно историй о доверчивых пенсионерах. Она не знала, что и думать. Почему он согласился ехать с Бернадетт до самого Бата, когда она не могла уговорить его сходить в садовый центр? Люси попыталась сдержать беспокойство, уже звучавшее в ее голосе.
– Когда ты возвращаешься домой?
– Пока не знаю. Сейчас я в гостинице, а завтра уезжаю в Грейсток. В общем, мне пора идти, дорогая. Я позвоню тебе, когда вернусь, хорошо?
– Папа… папа… – Связь оборвалась. Люси уставилась на мобильный. Сначала она хотела перезвонить, но потом начала думать о других его странных привычках, о строго регламентированном распорядке дня. В последнее время он постоянно носил этот ужасный горчичный жилет. Не звонил ей неделями. И разговаривал с папоротником.
Она никогда не думала о своих родителях как о стариках, пока не умерла мама. Но время, похоже, пришло. Если отец будет не в состоянии обслуживать себя сам, ей придется обратиться за помощью или подумать о доме престарелых. Интересно, как быстро может прогрессировать слабоумие.
У нее пересохло во рту, когда она представила, как помогает ему подняться наверх, кормит с ложечки, отводит в туалет. Вместо ребенка ей придется заботиться об отце.
Люси встала и, чувствуя слабость в коленях, направилась к садовой калитке. Вдобавок ко всему остальному, что пошло не так в ее жизни, теперь перед ней маячила перспектива присматривать за отцом, страдающим от деменции.
Кровать и завтрак
Завтрак в гостинице подавали внизу, и ароматы из столовой доносились восхитительные. Дома они с Мириам ели только кашу. Делая тост, он брал маргарин, предпочитая его сливочному маслу. Мириам предупреждала насчет холестерина, хотя доктор, проведя соответствующий тест, заверил, что уровень у него достаточно низкий. Артур привык, просыпаясь, вдыхать запах свежевыстиранных простыней, но никак не настоящего английского завтрака. Какое наслаждение. Жаль только, что жена не могла разделить с ним это удовольствие.
Хотя Артур и вздремнул в машине по пути к гостинице, он проспал всю ночь напролет и проснулся утром от криков разгуливающих по крыше чаек.
Накануне, после телефонного разговора с Люси, Артур почувствовал, что утомился. Постучав в соседнюю дверь, он спросил у Бернадетт, не обидится ли она, если он не составит им компанию за обедом. Бернадетт кивнула, но по ее взгляду он понял, что она в нем разочарована.
Артур принял душ, побрился и взял курс на столовую. Зал радовал глаз желтыми скатертями, шелковыми нарциссами и открытками с видами побережья в рамочках на стене. Бернадетт и Натан уже сидели за столиком на четверых у окна.
– Доброе утро, – бодро поздоровался Артур, выдвигая стул.
– М-м-м, – промычал Натан, тыча ножом в цветы.
– Доброе утро. – Бернадетт протянула руку, останавливая сына. – Хорошо спали?
– Как убитый. А вы?
– К сожалению, не выспалась. Проснулась около трех, и тут мысли всякие завертелись, завертелись… Как ни старалась выбросить из головы, ничего не получилось.
Артур уже собирался спросить, какие такие мысли не давали ей покоя, но тут молоденькая официантка, одетая в элегантную черную юбку и желтую блузку, предложила чай или кофе. Он заметил, что на одном запястье у нее вытатуирован якорь, а на другом – роза. Эта новая тенденция, быстро распространившаяся среди юного поколения, представлялась ему тревожной. Он не мог понять, почему такая хорошенькая девушка хочет походить на моряка. Но потом он укорил себя за ворчливость и занудство. Мириам всегда поощряла его быть более либеральным.
– Мне нравятся ваши тату, – сказал он и ободряюще улыбнулся. – Очень милые.
Официантка одарила его смущенной улыбкой, как будто знала, что татуировки выглядят так, будто их сделал малыш, получивший доступ к игле и банке с чернилами. Артур заказал чай и полный английский завтрак без жареных помидоров.
Потом они с Бернадетт одновременно встали и подошли к буфету, на котором стояли мини-коробки с хлопьями и стеклянный кувшин с молоком. Артур выбрал рисовые и вернулся к столу. Бернадетт взяла две коробки кукурузных с сахаром.
– В этих коробочках всегда так мало, что никогда не хватает, – пожаловалась она.
Ели все трое молча. Натан, казалось, вот-вот уснет прямо за столом – он сидел, опустив голову, и его челка опасно нависала над чашкой. После того как они закончили, официантка забрала посуду и принесла заказанные завтраки.
– Сосиски выглядят весьма аппетитно, – заметил Артур, обращаясь к Натану в надежде немного расшевелить парня.