Ее сердечное прощание и мелодичная клятва о том, что все кончено, лишь доказывает, что чувство между нами живо, все еще дышит, просто ждет поцелуя жизни.
Я жду. Слушаю. Впитываю все ее выступление, пока не звучит последняя нота песни Дэвида Грея «Любовь этого года».
Больше никакой лжи, Холли.
Больше никакого использования.
Я не буду больше причинять тебе боль только потому, что мне тоже больно.
Смотрю, как она грациозно снимает с себя гитару и кладет ее на подставку, прежде чем повернуться к толпе и сделать небольшой милый реверанс под их восторженные аплодисменты и свист.
— Спасибо, ребята. Вы были очень добры ко мне. Я собираюсь взять небольшой перерыв, а затем вернусь. Хватайте выпивку, парня или девушку, — она морщит нос и исправляется — конечно, только если они на это согласны. Увидимся через полчаса.
Холли быстро спускается со сцены и направляется в свою гримерку. Считаю до десяти, чтобы успокоить биение сердца и умерить дрожь в своих руках, прежде чем последовать за ней.
— Извините, вход только для персонала, — кричит Холли через плечо. Она стоит у маленькой раковины в дальнем углу комнаты, вытирая лицо влажной салфеткой, прежде чем провести ею по шее и затылку.
Я, молча, наблюдаю. Взглядом пожираю каждый сантиметр загорелой кожи и каждое плавное движение, созданное изгибами ее тела.
Холли потрясающая и даже не знает об этом.
— Я ведь сказала, что вход только для персонала.
Наконец, девушка поворачивается ко мне, и легкое раздражение на ее лице от того, что ее прервали, меняется на шокированное, а затем становится нечитаемым.
— Джош, что ты здесь делаешь?
Я здесь не для того, чтобы играть в игры, поэтому отвечаю честно:
— Хотел тебя увидеть.
Ее лицо остается бесстрастным, и хотя мы знакомы недолго, я достаточно знаю Холли, чтобы помнить, что она как открытая книга, поэтому надеюсь, что именно шок заставляет ее стоять передо мной, как неживая статуя. Ибо сама мысль о том, что произошедшее между нами, и есть причина этого холода, похожа на удар по моим и так уже взбунтовавшимся внутренностям.
— Песня «Прости» была о нас? Обо мне?
Я не планировал задавать этот вопрос, но ее реакция привела меня в замешательство. Я ожидал, что она скажет мне «проваливай», или, если мне действительно повезет, то получу улыбку или еще одну пощечину. Все было бы лучше, чем ее застывший взгляд, направленный сквозь меня.
Холли прочищает горло, медленно моргает, и становится ясно, что мой вопрос, наконец, дошел до нее.
— Да, — говорит она тихо. — Я написала ее сразу после твоего ухода.
Так-то лучше. Спокойная реакция предпочтительнее, чем вообще никакой.
— Ты была права в песне, ну знаешь, насчет моих извинений, — признаюсь я в надежде, что она не станет думать, будто все это ложь.
— Я знаю, но это ничего не меняет. Ты все еще ты — человек, влюбленный в призрака, а я все еще я — девушка, у которой весь шкаф заполнен этим добром.
— Здесь могли бы быть «мы». Возможно, вместе мы могли бы изгнать их. Изгнать всех, освободить их и нас.
Холли печально качает головой, и мои внутренности скручивает. Я уже разрушил все наши шансы, и, похоже, это тот самый момент, когда она собирается прогнать меня.
— Жизнь не так проста, Джош. Ты это знаешь. Когда пытаешься завести отношения после такого начала, как у нас, они обречены на провал.
— Не надо так говорить. Ты ведь чувствуешь это между нами. Я знаю, что чувствуешь, — мой голос похож на мольбу. Не хочу уходить от нее, пока она не скажет мне уйти.
— Это другое, Джош. Чувства тоже никогда не бывают простыми. Мы все жаждем того, что плохо на нас влияет. Хотим есть шоколад вместо овощей. Хотим в чем-то переборщить, но рано или поздно это убьет нас. Эмоции, чувства, желания и потребности — это просто индикаторы, а не решающие факторы. Мы можем следовать за ними или игнорировать. Можем сами выбирать, что полезно, а что вредно. Я сделала свой выбор, Джош, и впервые в жизни этот выбор — я сама.
Вот какую девушку мне хотелось увидеть. Страстную и дерзкую, ту, что стояла на моем пороге в первый день на Ибице, бросив пакеты к моим ногам.
— Ты закончила? — спрашиваю я, глядя на Холли и наблюдая, как быстро вздымается и опадает ее грудь, пока девушка старается успокоить дыхание. Больше всего на свете мне хочется подойти и поцеловать ее, но если я чему-то и научился, то именно тому, что она, как и я, не готова к такому проявлению чувств.
Холли смотрит на меня, растерянно нахмурив брови. Похоже, она думала, что после ее страстной речи я сдамся и уйду. Но девушка ошибается. Мягкий кивок ее головы говорит мне все, что нужно знать. Всем своим видом Холли показывает, что хочет услышать мои слова.