– А про школу ту вы слышали что-нибудь?
– Да, была школа, но закрыли её ещё в 50-х… точно не помню год. Случилось там что-то, люди тут грозные ездили, говорят, из КГБ… Мы боялись и в дело то не лезли, сами понимаете. Кстати, это была исключительно мужская школа.
– Ну да. А, может, вы знали кого из той школы?
– Ой, да и не припомню сразу… Голова-то теперь дырявая. – Бабуля задумалась на несколько секунд. – Да, был тут один парнишка в то время из тех, кто без родителей остался после войны, слонялся по посёлку с такими же оборванцами, а однажды пропал. Причём он один, остальные ни делись никуда и болтали, что в Ведянку его забрали зачем-то. Но его не видел никто больше… я по крайней мере. Молодая тогда была, на сплетни внимания мало обращала. – старушка опять улыбнулась, вспоминая, видимо, былые времена. – Да что-то заболталась я, в магазин надо. У нас тут, в деревне, рано они закрываются.
– Спасибо большое вам! Поедем мы.
– Да не за что, только уж вы будьте осторожны… Хорошие вы ребята.
Машина медленно поехала в направлении того высокого дома, выглядывающего среди ещё более высоких берёз. Вадик торжествовал; Артём тоже слегка повеселел – он любил разные приключения, к сожалению, не задумываясь о возможных их негативных последствиях. Таня же, привыкшая ко всему относится скептически и осторожно, по-прежнему оставалась недовольна, но поняла, что два увлечённых идеей парня вряд ли послушают её совет и отправятся домой. Они свернули на ту узкую улицу.
– Я же говорил, всё у нас получится! Просто всегда нужно добиваться своего до последнего. – Радовался Вадик.
– Это-то меня в тебе иногда и пугает. Тем более, ничего особенного у нас ещё не получилось, – бурчала сзади Таня, – это, если ты хочешь, только первый шаг. Сам пойми – длинная дорога по лесу не лучшая перспектива, учитывая что уже пять вечера.
– Да ладно, мы что, десять км до темна не проедем! Правда, шеф? – Обратился Вадик уже к Тёме.
– Не знаю, не знаю, дороги, конечно, и получше бывали… – серьёзно проговорил тот в ответ. Тёма вынужден был внимательно смотреть вперёд и объезжать по возможности ямы, и потому мало слушал их бесконечные препирания. Вскоре они завернули за склад, проехали помойку и оказались в поле, где дорога стала хоть и лучше, но местами была вообще едва заметна. Вадик продолжал гнуть своё.
– Не парьтесь! Доберемся нормально.
– Оптимистичность иногда перерастает в тупость, – поучительно заметила Таня,– в твоём случае довольно часто. – Говорила она это, конечно, с доброй усмешкой, да и Вадика вообще сложно было обидеть. – Зачем нам туда? Поговорили бы здесь с кем-нибудь. Может, у этой старухи есть знакомые, которые больше знают о школе. К тому же она сказала, что там нет никого.
– Вот именно – «никого»! Но ни «ничего»! Значит, здание то стоит.
– Опять к словам цепляешься! И что тебе там нужно, в этом здании? Оно, поди, почти развалилось.
– Вот и увидим.
Таня лишь фыркнула в ответ и откинулась на спинку сиденья с видом человека, здравую мысль которого остальные не оценили. Они въехали в лес. Дорога стала более заметной, но и ям прибавилось; в вышине солнечные лучи путались в густых кронах деревьев, и до земли доходила малая их часть – заметно потемнело. Чем дальше, тем гуще делался лес, стволы деревьев становились всё толще, ветви полностью закрыли линию неба над просекой.
3
Вот и озеро. Полузаросшее, окружённое густым лесом, с топкими берегами – к воде не подберешься. Виднелись остатки старого помоста – раньше здесь купались и удили рыбу, теперь это место нечасто посещали. Слева, немного в глубине леса, из-за стволов выглядывала небольшая охотничья бытовка, тоже давно брошенная. Обогнув озеро по правому берегу и оценив его первобытную красоту, друзья увидели просеку дальше и чуть вправо в лес. До озера оказалось около четырёх километров, и ползли они не быстрее 10 километров в час; машина частенько задевала дном почву, хоть и не сильно. Несмотря на свой весёлый характер, даже у Вадика оптимизма поубавилось. Таня принципиально молчала, ситуацию на этот раз попытался прояснить Артем:
– Слушай, друг, серьёзно – что-то мне не нравится это. Может, плюнем да поедем назад?
– Ну, мы полпути почти уже проехали… – проговорил Вадик с ноткой сомнения и поубавившейся весёлостью в голосе, но от своих принципов отступать не намеревался. – Нет уж, начатое надо до конца довести. Газуй!
Артём, вздохнув, повиновался. Чтобы выглядеть успешным в глазах других, недостаточно иметь машину или что-то там ещё, нужно ещё и уметь руководить ситуацией при необходимости, а легко достающиеся блага только портят это качество в людях. К таким в некотором роде принадлежал и Тёма – он всегда предоставлял Вадику транспорт взамен, что тот помогал писать ему работы. Жаль, не задумывался он над тем, что Вадик тоже не всегда бывает прав. Самостоятельность – вот главное качество лидера, но самостоятельность не всегда сочетается с правотой и, к сожалению, с ответственностью. Последней Вадик обладал не в совершенстве, но способность заговаривать зубы и заканчивать разговор на нейтральной ноте помогала ему и здесь. Нет, он не старался выйти сухим из воды и вину ни на кого не сваливал, потому и был хорошим другом, но всегда старался повернуть ситуацию так, чтобы виноватых вообще не нашлось, выводя всё на обобщённые, вечные проблемы и вопросы. Таня зачастую пыталась вразумить его (своё мнение мы всегда считаем самым правильным), но он и тут каждый раз увёртывался, обращая спор в пустую болтовню, не имевшую смысла, о которой и спорить-то нечего. Таня понимала это, злилась про себя, но эффективно противостоять Вадикиной беспечности пока не научилась… пока. Вадик же терял свою самоуверенность только в том случае, если ему начинали противостоять сами господа факты, что злило его. Это называется упёртость, хоть и умело им завуалированная, в сочетании с самоуверенностью. Самоуверенность, конечно, необходимое свойство характера, фундамент любой личность, от степени которой зависит, чего эта личность добьётся в жизни. Возьмём, к примеру, человека несамоуверенного – и получим совершенно не приспособленного к жизни, застенчивого, даже забитого, не способного ни на какие смелые поступки – такой всю жизнь будет довольствоваться малым, но не оттого, что ему достаточного этого, а потому, что улучшить своё положение, то есть пойти на какие-то смелые, иногда неоправданные действия, он боится. Самоуверенный человек твёрдо идёт по жизни, при необходимости принимая нужные решения, но и не ввязывается в сомнительные дела, и в итоге получает то, к чему стремился, хоть и не так быстро, как можно бы. Добавим ещё чуть-чуть самоуверенности (конечно, не без других важных качеств) – и получим знаменитого, возможно, на весь мир, человека со сложным характером. Это уже критическая точка, ещё чуточку самоуверенности – и человек будет ввязываться во всё, что попало, совершать глупые и неоправданные поступки, иногда мгновенно взбираясь на вершины, но и также быстро оттуда падая. Если, конечно, вовремя не остановится, что очень сложно сделать, ведь всегда хочется большего. Можно сказать, Вадик обладал несколько завышенной самоуверенностью, иногда действовал неправильно и злился, когда неопровержимые доказательства и здравый смысл, которым он безусловно обладал, заставляли его расстаться со своим мнением. Впрочем, раздражительностью он тоже умел управлять, пусть и не так хорошо, но на знакомых и друзей не срывался.