Не успев отвести своего пристально взгляда, мужчина во всю рассматривал меня, при этом его пальцы с силой впивались в края парты, а челюсть, казалось бы, была так плотно сжата, что я думала у него сведёт скулы. Когда он заметил мой взгляд, то тут же как-то выдохнул и начал вышагивать по кабинету туда и сюда, после чего остановился возле окна, не поворачиваясь уже ко мне.
— Не переживайте так. Уверена нас скоро откроют, не будем же мы сидеть здесь до ночи. — попыталась я хоть как-то смягчить обстановку, потому что это молчание меня и впрямь уже убивало.
— Надеюсь. — чуть хрипловато проговорил он, когда я решила все же подойти ближе к нему.
Зачем? На какой черт? — не знаю, но сердце, словно само толкало меня вперед, вновь не задумываясь о всех последствиях.
Стоило мне только оказаться рядом с мужчиной, как он тут же развернулся ко мне лицом, снова начиная так пристально вглядываться в мои черты.
После чего его взгляд резко устремился прямо к моим ногам, которые едва ли прикрывала юбка.
— Не стоит носить такие вещи в университет. — как-то сквозь зубы проговорил он, снова поворачиваясь к окну.
— Да? И позвольте же узнать почему? — с некой иронией проговорила я.
Мне было не ясно такое замечание от него. Неужели я ножками не вышла? Что не такие длинные или же недостаточно худоваты?
— Потому что таким видом вы отвлекаете скажем так мужскую половину от занятий. Да и не подобает девушке ходить так… — произнёс он, снова мельком оглядев меня сверху до низу.
— И вас тоже? — вдруг резко произнесла я, уставившись на него самым невозмутимым и пронзительным взглядом.
— Что? — разворачиваясь ко мне, и оставаясь стоять в метре от меня, неуверенно говорит.
— Ну вас это тоже отвлекает? — осмелев, высказалась я. На что у него заходили жвалки, но верну себе самый невозмутимый вид, он сказал:
— А должно?
— Ну вы ведь тоже мужчина… Если только вас не привлекают девушки. — и только я успела договорить, как он безудержно начал смеяться, от чего я насупилась еще больше.
— Дарья, вы что сейчас решили, что я гей? — перестав смеяться, произнёс он, но при этом в глазах до сих пор стояли смешинки.
— Ну-у, вполне возможно…
— Даже если и так, то почему вас это волнует? — насмешливо изогнув бровь, проговаривает.
— Может я просто пытаюсь уберечь сердца своих подруг. Ведь вы не старик и глупо думать, что вы не можете понравится. — вновь нахально произнесла я, при это сама не понимала, что со мной произошло. Я просто перла на него, словно танк, будто пытаясь вывести этого мужчину хоть на какие-то действия, но зачем именно оставалось вопросом…
— Тогда хочу вас разочаровать, я не гей. — усмехнулся он.
— Неужели? — теперь я выгнула иронично бровь.
— Вы не верите мне?
— С трудом, Дмитрий Александрович. — начала было я говорить, вот только уже в следующее мгновение меня резко притянули к себе. И его губы соприкоснулись с моими, сливаясь в таком безумном и жгучем поцелуе, словно так он и правда пытался доказать мне правдивость своих слов. Он целовал меня с такой страстью, жадностью, силой, что голова невольно начинала кружиться, отдаваясь каким-то безумным эхом.
Сейчас все мои внутренние ощущения походили на пожар, который горит так пылко, ощущая вкус его губ, которые, казалось бы, разжигали это пламя во мне все больше.
Я вновь обвила его шею руками, так крепко удерживаясь за нее, словно и правда стоило немного меня отпустить, и я тут же рухнула бы на пол. С такой же страстью я отдавалась этому мгновению, пока оно в миг так же резко, как и началось — не прекратилось.
Мы оба тяжело дышали, глядя при этом друг другу в глаза.
«Боже, что мы творили?» — только и крутилась мысль в моей голове, когда, казалось бы, другие органы, кричали мне, что это безумие, которое требует продолжения.
— Думаю теперь вы мне поверите. — едва улыбнувшись произнёс он.
— А вы не боитесь? — тяжело дыша, произнесла я.
— Чего именно? — странно посмотрел на меня.
— Того что вы сможете мне понравится…
И тут его взгляд стал таким будоражащим, ликующим, но одновременно с этим там скрывался так же и страх.
— Дарья, по-моему, мы с вами уже все обсудили… — через некоторую минуту молчания, устало проговорил он.
— Да? Что именно? То, что все это ничего не значит? — уставилась на него негодующе, когда он вдруг наоборот начал отводить взгляд.
— Прекратите. Я ваш преподаватель, вы моя студентка и только. — твёрдо произнёс он, даже не посмотрев на меня.
— Да, наверно у вас это привычно целовать своих студенток, но при этом говорить им, что это ничего не значит. А ведь мне казалось, что как раз-таки вы не такой, а вы оказалось точно таким же. — зло процедила я и снова кинулась к двери, начиная со всей силы по ней колотить, дабы нас кто-то услышал.
— Даша! — недовольно вскрикнул Дмитрий Александрович.
— Я все поняла, не стоит повторяться. Ничего не было и быть просто не может. Все предельно понятно. — наигранно и чуть истерично проговорила я, не переставая дергать ручку двери и колотить по ней своей ладошкой.
— Даша, да послушай же ты… — тяжело вздохнув проговорил он, оказавшись прямо рядом со мной и обхватывая руками мое лицо.
Я замерла, приоткрыв губы, когда вновь окунулась в этот взгляд. Вот только быстро дала себе пинок и тут же вывернулась из такого захвата.
— Хватит! — вскрикнула я, посмотрев на него, когда эта глупая слеза, вдруг снова начала скатываться по моей щеке.
Он снова хотел было что-то сказать мне, вот только в этот же миг дверь наконец-таки отворилась, а я последний раз окинув его взглядом быстро выбежала из аудитории.
Казалось бы, я неслась даже, не оглядываясь по сторонам, не боясь кого-то толкнуть или же врезаться в кого-то самой. Слёзы больше не могли оставаться в моих глазах и словно потоком обрушились на моё лицо, стекая вовсю мокрыми дорожками по щекам.
Я выбежала на крыльцо здания, снова пытаясь привести дыхание в ровное и спокойное. Вот только горло, словно сжали тисками, не давая свободно делать вдохи и выдохи.
Как же я сейчас была зла! На него, на всю эту ситуацию, да даже на гребаный университет, но больше всего эта злость распространялась к самой себе. Потому что я чувствовала то, что не должна, потому что я позволила себе что-то неправильное и невозможное, а что самое главное так это то, что я ничего — ничего не могла с этим поделать. Хотелось бы вырвать все эти неописуемые чувства к нему с корнем, чтобы не испытывать даже и капельки того, что так сводит с ума, но это были всего лишь отчаянные желания, которым было тоже не суждено исполниться.