Есть Наруто и иногда они сидят на кухне до поздней ночи и разговаривают. Иногда пьют. Иногда смеются.
Если бы не Наруто Саске уже давно бы верил, что он разучился это делать.
С Сакурой тоже отношения вполне себе. Наладились после того, как на пьяной вечеринке она полезла к нему с поцелуями, а он схватил ее за руки и пьяно крикнул, что не хочет ее и никогда не захочет. Кажется, он еще что-то добавил, но что именно к счастью не помнил. Харуно, как ни странно, информацию приняла к сведению и любовный пыл охладила. А через три месяца Наруто примчался такой лучащийся, что казалось, если выключить свет, станет видно, как у него из ушей светят два фонарика.
Саске сначала с опаской отнесся к этому. Как ни крути, а он все еще думал, что Сакура Наруто использует. Саске не хотел собирать друга по кусочкам, а Сакура, понимала она это или нет, единственная могла его на эти кусочки разобрать. Но вот уже год почти прошел, и, похоже, все движется во вполне определенном направлении.
Саске был бы рад, но почти семейная жизнь отдалила Наруто, у него появились обязательства, ему, наконец, захотелось идти вечерами домой, а не шататься с Саске по крышам Конохи глядеть на звезды и вспоминать былое.
Саске застывает, завернув за угол.
На Хинате шапка с ослепительно белым помпоном. Таким белым, что даже свежевыпавший снег меркнет. А Инудзука сверкает краснецкими голыми ушами, очевидно изображая мужественность.
В руках Саске пакет каштанов и он медленно продолжает свой променад, поглядывая на парочку у витрины с безделушками.
Они спорят о чем-то. Хината отрицательно качает головой, и они идут дальше. В руках у Инудзуки пакет из магазина женской одежды.
Купил ей платье? – думает Саске, прислоняясь плечом к промерзлому углу кафешки. К слову сказать, его уши тоже замерзли, и он чуть приподнимает плечи, что бы на секунду спрятать их в высоком подбитом каракулем воротнике.
Парочка разворачивается на сто восемьдесят градусов и идет прямо к нему, не прекращая смешливый спор.
Саске на секунду думает смыться от них…но это так глупо, что он остается.
- Эй! Привет, Саске – машет рукой Киба.
- Привет – отвечает Учиха не то что бы приветливо, но, пожалуй, без обычной холодности.
Хината смотрит на него, усмехается, чуть сжимает губы, чтобы не рассмеяться. Инудзука гогочет в кулак.
- Классная помада. Тебе идет.
Саске невозмутимо продолжает стоять столбом. Он не собирается спрашивать…
- Твои губы… - Хината касается своих губ краешком варежки и улыбается. Саске чувствует странное подзабытое волнение от этого жеста.
Он отлепляется от угла, и, сделав шаг, смотрит на отражение в витрине кафе. От печеных каштанов губы стали темно-коричневые.
- Хм… Угощайся – он протягивает полупустой кулек Хинате и девушка робеет на секунду. Саске пытается прочитать ее мысли. В голове всплывает открытка с голубыми шарами и ему хочется поймать девушку на смущенном взгляде или на томном вздохе. Тогда все станет ясно – такая же, как все. А ясно, значит спокойно и понятно. Он не любит неопределенности.
- О…Э…хорошо. – Хината кажется растерянной. Она стаскивает с руки нежно-голубую рукавицу и забирается пальцами в кулек. Достав каштан, смотрит на Саске и робко улыбается – Спасибо.
- Не за что. – Пожимает плечами Учиха.
- А мы решили погреться. Давай с нами? – Киба пританцовывает на снегу и с вожделением смотрит на уютный зал кафе, что виднеется за расписанным золотом стеклом.
Саске уже открывает рот, что бы привычно отказаться… и говорит «Ладно».
Они устраиваются у дальней стены. Столик скорее для двоих, поэтому усаживаясь, они постоянно задевают друг друга локтями. Хината растрепывает примятую шапкой челку.
- Где празднуешь? – привычный вопрос в конце декабря. Киба уже принес им всем по кофе и едва глотнув, оглядывает помещение и поводит носом. Его неуемная энергичность и любознательность действительно делает его похожим на пса. Щенка – поправляет себя Саске с мстительным удовольствием. Ему никогда не нравился Инудзука.
- Я на дежурстве.
- Ааа… А я у Ино на вечеринке. Мы все там. Она устраивает прямо в магазине цветов. Будут танцы и всякое такое. Половину деревни позвала. Я ей сказал, что лучше б на джоунина тренировалась, да?
Киба замолкает на секунду и вдруг встряхивается всем телом от озноба.
- Брр! Мороз, да?
- Ага. – Откликается Саске, не понимая, что он тут делает. С какого черта он поплелся сюда с Инудзукой и Хинатой? Но вспомнив пустую квартиру, он берет кофе обеими руками и пробует молочную пенку. Не хочется быть одному. Это все чертовы праздники. Чтоб их.
- Хината тоже дежурит. Я ей говорил, чтоб отмазалась, но она же добрая душа подменила семейных. А, Хината?
Девушка смущенно утыкается взглядом в кофе и бормочет что-то невразумительное.
От мороза у нее на щеках такой яркий румянец, что Саске кажется об него можно обжечься.
- Киба! – От рыка подскакивает половина посетителей. Вторая половина напротив, пригибается. – Ты где должен быть, купированный хвост?!
- Господа, - трагически шепчет Инудзука – Я был счастлив иметь в друзьях…
Он не успевает закончить, как старшая сестра добирается до их стола. Хватает его за шиворот и толчком отправляет к вешалке с одеждой.
- А ну живо!
- Ладно, ладно! – Киба натягивает куртку – Пока! Я приду потом…- он машет рукой и уходит.
Саске с Хинатой неожиданно остаются вдвоем.
Учиха поворачивает чашку на блюдце и рассматривает девушку напротив. Хината с уходом напарника как будто расслабляется, ставит локоть на стол и подпирает щеку.
- Это трудно, правда? – говорит она.
- Что трудно?
- Невзаимность.
Саске против воли косится на дверь, за которой исчез Киба и только хмыкает.
- Сакура долго добивалась тебя. – Говорит Хьюга. Саске думает, что вот сейчас разговор пойдет в русло открытки и ее неожиданного появления в его доме. – Что ты ей сказал, что все так переменилось?
- Что я не хочу ее. – Хината поднимает голову, и они сталкиваются взглядами.
- О. Это…это…- Хината комкает салфетку пытаясь подобрать слова, но нахмуренно отпускает уголок и разглаживает его пальцами. – Вообще-то это довольно жестоко.
- И что? Может я и есть такой.
- Какой?
- Жестокий.
- Может быть. – Соглашается Хьюга и Саске становится дико смешно. Многие бы сказали, что он на себя наговаривает, или даже стали уверять его в его несуществующих достоинствах. А маленькая застенчивая Хьюга говорит «может быть». Забавно.
- Ты поэтому на дежурстве? – Саске потягивает кофе, разглядывая собеседницу.
- И поэтому тоже. Попросили подменить. Я не стала отказывать. Просто…пожалуй нет того с кем бы я хотела встречать Новый год, если ты понимаешь о чем я.
Саске хорошо понимает. Даже слишком хорошо. Настолько хорошо, что ему стыдно в этом признаться. Поэтому он молча допивает кофе.
- Ты все?
- Да, я только…мне нужно…
Саске приподнимает бровь, а Хината вдруг краснеет от смущения. Саске и сам не понимает почему, но два румянца – от мороза и этот – сильно отличаются.
- Я сейчас – убито шепчет Хьюга и неловко отодвигает стул. От того как ножки скребут по полу она сама же и вздрагивает. – Извини. – Говорит она и Саске становится сложно сдерживать рвущийся из груди смешок. То она так просто рассуждает о высоких материях, то до полуобморочного состояния смущается того, что ей нужно в туалет.