Со временем Филипп подружился и с кондором. И отец был вынужден смириться с их дружбой, словно поняв, что между двумя существами — хищной птицей, вызывавшей лишь страх, и хрупким худым ребенком установилась таинственная непостижимая для посторонних связь.
Кондор так привык к Филиппу, что принимал теперь пищу, принесенную только им. Это выводило сторожа из себя. В глубине души он ненавидел хищника и, опасаясь его капризов, собирался навесить на клетку крепкую цепь и замок, чтобы кондор не вздумал как-нибудь попробовать крепость своего клюва на хрупкой головке его сына.
Но ему не удалось привести свой план в исполнение, так как в тот день, когда он решил замкнуть навсегда клетку кондора, в зоологическом саду произошла непредвиденная история. Как раз когда сторож собирался отослать Филиппа куда-нибудь подальше, к клетке подошел какой-то бородатый субъект.
— Чем вы тут занимаетесь? — спросил он.
Только тогда Цып-Цып заметил, что за спиной бородатого стоит еще один человек помоложе, в руках которого был съемочный аппарат.
— Да так, всем, чем придется, — уклончиво ответил сторож, искоса поглядывая на человека с аппаратом.
— А если точнее — что вы здесь делаете?
— Да я уж сказал: присматриваю и ухаживаю за животными. А к чему вам это?
— Нам нужен этот кондор.
Сторож оперся по-пастушечьи на палку и ответил лукаво, улыбаясь, как человек, которому не часто выпадает случай поболтать:
— К чему он вам — ведь есть его нельзя, да и яиц он не несет, потому как орел, а не орлица. И дома его не удержишь, очень уж свежинку любит. Вот ежели чучело из него сделать. Но только имейте в виду, что придется набраться терпения, потому что живут они ужас как долго. Этого, я думаю, лет сто назад поймали, да еще столько же протянет, — солгал Цып-Цып.
— Ладно. Ладно, — оборвал его бородач. — Сколько за него возьмешь?
— За кого?
— За кондора.
— Вы, видно, адресом ошиблись, сударь. Здесь не птичий рынок, и это не курица. Вы только посмотрите, как он на вас глядит — огнем полыхает. И потом, что значит возьмешь?
— Сколько стоит?
— Так вы, значит, покупаете этаких птичек?
— Покупаем.
— Вот у меня есть верблюд. Хотите, покажу… Староват, правда, но, ежели вам все одно, для чучела подойдет.
— В бутафорской есть верблюды, — вмешался оператор. — Нам они не нужны. Это кинорежиссер, — продолжал он, показывая на бородатого. — Фильм делает, художественный, полнометражный, широкоэкранный. Вам известно, что это за штука?
Цып-Цыпу пришлось по душе обращение на «вы».
— Да, — с готовностью ответил он. — Четыре раза смотрел «Хатари». Это он делал?
— Ну довольно, — оборвал разговор бородатый. — Скажи лучше, с кем нам поговорить.
— О чем?
— О кондоре.
— Он не продается.
— Тогда возьмем напрокат, всего на один день, пока снимем нужный кадр, а потом вернем.
— А вдруг улетит?
— Не улетит, мы его привяжем.
— Чем?
— Нейлоновой нитью. Поднимется, насколько отпустит.
— Оборвет.
— Не сможет, ведь я сказал тебе, что нить нейлоновая.
— Такой любую оборвет… Но вы все-таки сходите к администратору. Может, и позволит. А как вы его вынесете?
— Это уж твоя забота.
— В самом деле? Я еще не сдурел, чтобы с такими возиться.
— Двести лей заработаешь, дружище, — стал соблазнять его оператор. — Будешь статистом. Нарядим тебя.
— Ни к чему мне это. Взгляните на эти когти, клюв… Только сынишка мой сможет вытащить его из клетки. Одного его слушается.
— И сынишку нарядим. Тоже сотнягу подкинем. Сколько лет парню? — спросил оператор.