- Я бы тоже себя поцеловал бы, - был ответ.
Они сидели возле обрывистого берега, отогреваясь от утреннего озноба, прогревая свои кости. Не холодно было только Монро. Казалось, все отдали бы сейчас свои кисти за чашку горячего, чуть сладкого кофе, сейчас. Отогревшись, они собрались в путь. Слабые, но готовые к дороге.
Монро шёл первым, ступая по лёгкому трескучему снегу, вдоль реки и леса. В воздухе был запах соснового леса, окутанного пеленой мороза. Этот мороз попутно щепал за щёки.Франц пел старую песнь:
Дело пойдёт, Дело пойдёт!
Поёт народ, поёт народ,
И всех мятежников снесёт,
Враги уже повержены,
Сыны Отечества сильны,
Дело пойдёт. Дело пойдёт!
Монро подхватил:
Буало попам всё предсказал,
Пророком был этим ослам,
Споём же вместе мы друзья,
Прославим радость бытия,
Дело пойдёт, Дело пойдёт!
И вместе они запели:
Дело пойдёт, дело пойдёт!
Святым Писанием сильны,
Закону нашему верны,
Тот, кто был всем, станет ничем,
Кто был ничем, тот станет всем,
Святою целью сплочены,
Фанатики ж во власти тьмы,
Вовек пребудет наш союз,
К нему примкнёт каждый француз,
Дело пойдёт, дело пойдёт!
Дело пойдёт, дело пойдёт!
В таверне девушка поёт,
Счастье придёт, счастье придёт,
Счастья достоин французский народ,
Аристократ просит пощады,
Попы своим благам не рады,
Мы справедливостью сильны,
Мы Лафаетовы сыны,
Придёт к достоинству народ,
Дело пойдёт, дело пойдёт,
И от избранников он ждёт,
Что,
Дело пойдёт, дело пойдёт!
Когда народ вооружён,
Он в лжи и правде искушён,
Дорогу к счастью он найдёт,
Дело пойдёт, дело пойдёт!
Эта старая песнь революции, которую они пели до Марсельезы, будоражила их сердца всегда. И теперь это случилось вновь. Она подняла их боевой дух. Русский при этом только улыбался. Ему было тоже хорошо от этой песни.
Послышался стук копыт. Он доносился откуда-то спереди, но никто ещё не мог разглядеть очертания лошадей.
Нерусский, Монро и Франц приготовили оружие, зарядили его, и стали целиться. При виде конницы русский спрятал оружие, и показал жестом своим французским друзьям сделать тоже. Ехали русские.
Две лошади окружили их. Опустив поводья, первым стал какой-то офицер, и стал говорить с Николаем, не обращая внимания на французов, лишь изредка оценивая их взглядами. Монро ничего не понимал, но Франц держал ухо востро. Русские звали их в свой небольшой лагерь. Голодные, грязные и мокрые они согласились. Тем более что русские казались дружелюбными. Пока что.
Они дошли до лагеря, но это не то, что они ожидали увидеть. Это был маленький лагерь, всего было около ста пятидесяти измученных солдат. Это были уцелевшие после боя люди, большая часть которых – дезертиры. Неизвестно только одно – как долго они стоят здесь? Зачем?
Впереди них стояли вооружённые русские, которые внимательно изучали их. Монро и Франц остановились, и в этот момент Монро сбили с ног; он упал, но выскочить из-под крепких рук уже не мог. Он почувствовал твёрдую, покрытую льдом верёвку, которая как огнём обожгла его руки. Он сопротивлялся, но всё было тщетно.
Франц же стал бороться. Он успел выхватить пистолет и выстрелить в одного из русского, но от такого резкого манёвра и озябших пальцев выстрел оказался не точным. Это, скорее всего, и спасло ему жизнь. Он ранил его в плечё. На Франца напали сразу несколько, но, свалившись, он быстро поднялся. Франц получил сильный и резкий удар прикладом в голову. Он мгновенно упал и погрузился в беспамятство. Монро вырвался и рванул к Францу. Он попятился, увидев мутный, глядевший сквозь него взгляд друга.
Монро оттащили и поволокли к какой-то погрязшей в снег повозке, крепко привязав обоих французов. Их русский друг кричал своим, чтобы его друзей не трогали и прекратили это безумие, но другие русские и слушать его не хотели. А самого Николая приняли в лагерь. Он считался тоже дезертиром.
Монро сидел на шинели, ловя лицом острые льдинки снега. Снег пустился в пляс в эту ночь. Он вздымался вверх, делая за пируэтом пируэт, а кости пленников при этой красоте остывали от дикого холода.
Вот он я, - думал Монро, - сижу здесь, в снегу, в каком-то недобитом лагере, среди пустынного леса, в промокшей одежде, рядом со своим другом. Почти мёртвым другом.
Франц не умер, но, скорее всего, получил славное сотрясение мозга.