– Как – что? Выход искать, конечно. Теперь придётся его искать – мы же не собираемся здесь оставаться… И…
И не один ты здесь… Баран. Желающий слинять. Но сомнений нет: у такого большого Комплекса наверняка есть и запасные. Аварийные.
Выходы.
– Ха! А мне какой-то внутренний голос говорит, что это – и был запасной! Недаром же чёртовы спецназовцы ползли именно сюда!
– Возможно, конечно… Но тогда – вот что. Давай поищем по стенам. Наверняка где-то в таких… э-э… местах – должно быть. Во всех серьёзных Организациях есть. «План эвакуации персонала при пожаре»! Или ещё каких катаклизмах.
– Логично, логично… А почему ты думаешь, что те, первые два взрыва – ну, которые мы слышали вчера! – не перекрыли остальные выходы?
– Толик. Хватит. Ты уже параноик – хуже Надьки. Надо было, что ли, вас обоих наверх отправить?
– Да нет, я не против «пошарить» тут напару… Только знаешь – шарить приятно, когда есть куда, в случае чего… Свалить к такой-то матери!
– А вот с этим – полностью согласен! – Колян кивнул, – Пошли?
– Пошли. – оба медленно двинулись в тот конец коридора, что казался подлиннее, и откуда, судя по кровавым следам, и приползли раненные – и первый и второй.
Колян сжимал в почему-то вспотевшей руке гранённую рукоятку пистолета. Руку иногда отирал о штаны. Толик так вцепился в обрез, что костяшки пальцев побелели. Однако под взглядом Коляна ослабил хватку: «Блин! Нервничаю!» Китайский фонарь ярко освещал грубо бетонированные стены и пол: местами даже были видны следы, оставшиеся от опалубки – сучковатых досок.
– Чёрт. Похоже, мы – на каком-то техническом, нежилом, Уровне. Может даже – самом нижнем. – проведя рукой по очередному «следу» сучка, буркнул Колян, – Значит, теперь придётся подниматься.
– Ага. И – вот чует моя …опа! – нам скучно не будет.
Подошли к стальной двери. Колян подёргал на всякий случай ручку: заперто. Он приложил ухо. Тихо. Чёрт! Склад, что ли, какой – вон, сколько пространства до следующей двери.
Толик, молча смотревший на действия напарника, послушал дверь и сам:
– Блинн. Кладовая, что ли… Или – машинный зал?
– Тогда бы гудело. Генераторы там всякие, аппараты жизнеобеспечения.
– Чего?
– Ну, кондиционеры, насосы для воды, обогреватель какой-нибудь центральный… Тут же наверняка живут и работают… Вернее – жили и работали сотни людей. Чего-то же они пили, ели. Температуру тогда надо поддерживать – хотя бы плюс двадцать. А ещё чем-то дышали. Значит, воздух засасывали с поверхности. Свежий.
– А-а, верно. Значит – склад. Ну что? Попрёмся дальше?
– Ага.
Когда подошли к повороту, выяснилось, что предположение Толика насчёт «плана эвакуации» подтвердилось: красной краской на стене напротив поперечного коридора была намалёвана жирная грубая стрелка, снизу чёрная надпись по трафарету: «К аварийному выходу номер три». Толик хмыкнул, но ничего не сказал.
И хорошо. Потому что когда оба осторожно заглянули за угол этого самого поперечного коридора, буквально приросли к месту: настолько дикая картина открылась глазам.
Шагах в двадцати на полу лежал ещё один боец-десантник. Похоже, уже мёртвый.
Но не на него оказались в первую секунду направлены взоры подростков.
Над солдатом, медленно двигая жующими челюстями, и держа перед ними зажатый в лапках кусок ноги солдата, стояло…
Воплощение ночных кошмаров. Страшилище. Монстр.
Да как не назови – реальный персонаж из столь любимых Надюхой фильмов-ужасов!
Крупная тварюга – пожалуй, по плечо Коляну. Передняя часть туловища загибается кверху. Две… – руки? – держат оторванную часть ноги перед мощными жвалами-челюстями. А опирается насекомоподобная хреновина на шесть широко расставленных полусогнутых сегментированных ножек-конечностей.
Сами ножки – тонкие, и отблёскивающие словно полированным чёрным хитином: будто у чудовищного, в сотню раз увеличенного, не то – термита, не то – муравья… Или, скорее, богомола. Чудовищно увеличенного богомола.
Внизу, почти доставая до пола, свешивалось брюшко – да туда можно при желании затолкать не одного барана!
Теперь уже Колян аккуратно, без резких движений, затащил напарника за угол.
В тусклом серо-голубом свете лицо Толика, если такое возможно, буквально позеленело.
Он открыл было рот… Его закрыла ладонь Коляна. Лицо напарника приблизилось, и рот проговорил прямо в ухо: