Поскольку Кабанья гора спускается к бухте крутыми уступами, шоссе проходит так, что внутренняя сторона дуги выше внешней. До нижнего уступа — каменный обрыв метров в семь, и без веревки спуститься с шоссе прямо вниз очень трудно.
— У первой бетонной опоры — направо...
— Там нет никакой дороги.
— Неважно, это же джип.
Раньше здесь был вход в рыбачий домик, а теперь все заросло густой высокой травой. Нырнув под автостраду и обогнув песчаную отмель, мы должны были вновь вернуться к уступу.
— Зазывале придется поблуждать.
— Вот здесь останавливайтесь. И выключайте мотор.
Из ящика для инструментов, стоявшего за сиденьем, я достал фонарь и вышел из машины.
— Как колено? Полегчало?
— Да вроде бы.
Притворяться больше не было ни сил, ни желания. Наклонившись, я внимательно обследовал окрестности и прислушался. Если зазывала и женщина разобрались в плане и опередили нас, где-то здесь они должны были выйти из машины. Но незнакомых следов от шин нет. До ушей доносится лишь шум автомобилей, проносящихся по автостраде над головой, и свист ветра, дующего с моря. Не слышно рева мотора, надрывающегося на песчаных заносах, не видно никаких посторонних предметов. Кажется, успели.
— Смотрите, следы...
Продавец насекомых (должно было еще пройти время, чтобы я мог называть его Комоя-сан) покинул водительское сиденье и показал на песок у опоры. Я направил туда свет фонаря. На песчаном заносе между уступами виднелись две цепочки небольших углублений, похожих на чьи-то следы. Поглощенный тем, чтобы не дать водителю сбиться с дороги, я сначала их не заметил.
— Может, собака?
— Для собаки следы слишком продолговатые. А может, и собачьи.
— Поехали скорее, — поторопил я продавца насекомых и сам сел за руль. Включил оба моста. На второй скорости двинулся к месту, засыпанному песком. Обогнул его, все время нажимая на газ, и помчался от моря к обрыву.
— Осторожно!
Продавец насекомых, который сидел, упершись руками в приборную панель, вдруг вцепился в руль.
— Отпустите, пальцы перешибет! — крикнул я.
Виляя из стороны в сторону, машина с трудом двигалась вперед. В свете фар мелькнула какая-то тень. Я поспешно затормозил, обливаясь потом. Бродячая собака, да еще трехногая — задняя лапа отрезана по колено, — пригнув голову до самой земли, неторопливо скрылась в траве. Костлявая старая псина с мордой, заросшей седой шерстью, — их тут целая стая, штук семь или восемь.
— Значит, следы все же были собачьи. — Продавец насекомых крепко уперся ногами в пол, его голос звучал напряженно. — Но какая кровожадная морда!
Я заглушил мотор. Послышался душераздирающий вой.
— Слышите?
— Это не один пес! — воскликнул продавец.
— Штук семь или восемь. А тот, первый, — вожак.
— Ничего, собаки могут только пугать. Если их не натаскали специально, они не способны загрызть человека.
— Загрызут. Здешние собаки не верят людям.
— Но к Капитану-то они привыкли?
— Возможно.
В его обращении ко мне явно звучала лесть. Все же это лучше, чем если бы он ни во что меня не ставил. Я снова включил мотор и подъехал к самой круче. Привлеченная светом мошкара билась о лобовое стекло. Примерно до половины девятиметрового обрыва была навалена гора хлама. Покореженная кухонная утварь... драные носки и велосипедное седло... бочка, выброшенная вместе с соленьями... рыбья голова с разбитой лампочкой во рту... в прошлом холодильник, а теперь гроб для собаки... пустая бутылка из-под кока-колы с надетым на нее старым башмаком без подошвы... вся в паутине, точно обернутая ватой, телевизионная трубка...
— Унылое зрелище. Это что, свалка?
— Камуфляж. Где вход — ни за что не найдете.
— Не беспокойтесь, найду. Вон там, наверху, где валяется остов «субару-360».
Поразительная наблюдательность. Действительно, если присмотреться, можно было заметить, что из проржавевшего кузова свисает веревка. Но я не думал, что мою маскировку будет так легко разгадать. Даже забравшись в машину, только опытный сыщик по запаху свежего машинного масла, которым смазаны ручки и петли дверец, смог бы заподозрить неладное.
— Ну и интуиция у вас.
— Просто я не очень тупой. Но как вам удалось собрать весь этот хлам?
— Поставил табличку: «Частное владение, свалка запрещена» — только и всего.
— Гениальная выдумка. Но не рухнет ли вся эта куча, как только мы возьмемся за веревку?