Он почти коснулся губами ее губ. Мгновение поколебавшись, поцеловал в лоб. Как странно, что они обручились! Мужчина средних лет, слишком старый, чтобы искать жену на ярмарке невест, и молодая женщина, которой давным-давно следовало быть замужем.
– Вам пора перестать быть мне братом, – укорила Лиззи Стюарта. – Мы скоро поженимся.
Братом! Скорее уж дядюшкой.
В дверь постучали. Они переглянулись. Стюарт поднялся. Вероятно, мистеру Бесслеру не терпелось услышать радостную новость. Но это был дворецкий Лулинг.
– Вас хотят видеть, сэр. Некто мистер Марвин, представляющий «Локк, Марвин и сыновья». Говорит, дело срочное. Я провел его в малую гостиную.
Стюарт поморщился. «Локк, Марвин и сыновья». Поверенные Берти. Что Берти от него понадобилось?
– Надеюсь, вы меня извините, – сказал мистер Сомерсет своей невесте и вышел из комнаты.
Сначала Стюарт подумал, что время оказалось слишком немилосердным к мистеру Марвииу. Насколько он помнил, раньше адвокат выглядел весьма представительным мужчиной. Теперь перед Стюартом стоял неприглядный коротышка неопределенного возраста. Затем, однако, вспомнил, что никогда раньше не встречался с мистером, Марвином. Спутал его с мистером Локком, с кем дважды консультировался в начале восемьдесят второго. В то время они вместе пытались найти приемлемое для обеих сторон решение, которое позволило бы Стюарту, объявленному банкротом после предпринимаемых Берти в течение пяти лет безжалостных юридических маневров, положить конец кошмару, сохранив при этом фиговый листок благопристойности.
– Мистер Марвин, какая приятная неожиданность, – дежурно улыбнулся Стюарт, протягивая руку.
– Прошу меня извинить, мистер Сомерсет, что потревожил вас в неурочный час, – отозвался мистер Марвин.
– Полагаю, вас привело безотлагательное дело, – продолжал Стюарт.
– Так и есть, сэр, – ответил мистер Марвин. – Примите мои соболезнования. Ваш брат скончался сегодня вечером.
– Что, простите?
– Мистер Бертрам Сомерсет скончался сегодня вечером. Получив это известие, я сразу же направился к вам. Слуга оказал любезность, дав адрес дома мистера Бесслера.
Жив ли Берти, мертв ли – какая Стюарту разница, разве что...
– Вы хотите сказать, что я его наследник?
– Именно так, – заверил его адвокат. – Так как ваш брат не был женат и не произвел на свет детей, все его имущество переходит к вам: Фэрли-Парк, земли в Манчестере, Лидсе и Ливерпуле, дом в Торки...
– Прошу прощения, – перебил Стюарт. Не стоило перечислять ему все, чем владел Берти. В свое время они бились из-за последнего камня или кирпича, что не был частью Фэрли-Парк. – Как он умер?
– Доктор считает, это был внезапный паралич сердца.
– Паралич сердца, – эхом повторил Стюарт. Сказать правду, он был удивлен. Он-то считал, что сердце Берти давным-давно превратилось в камень.
Стюарт начал задавать вопросы, которые от него ждали. Будет ли дознание? Кто отвечает за подготовку похорон? Должен ли он отдать немедленные распоряжения прислуге Фэрли-Парк? Потом поблагодарил адвоката за труды.
Мистер Марвин удалился, а Стюарт вернулся в гостиную. Мистер Бесслер сидел рядом с дочерью. Должно быть, они что-то заподозрили и с чинным видом дожидались, пока он не заговорит.
– Мой брат ушел от нас, – сообщил Стюарт. – Скончался несколько часов назад.
– Мои соболезнования, – произнес мистер Бесслер.
– Мне очень жаль, – сказала Лиззи.
– Нам придется отложить объявление о помолвке до окончания похорон,– продолжал Стюарт.
– Разумеется, – хором отозвались Бесслеры.
– А вам, Лиззи, будет чем заняться после нашей свадьбы, потому что я наследую Фэрли-Парк.
– Это не беда, – ответила она. – Вы же знаете – я люблю управлять домами. Чем больше дом, тем лучше.
Стюарт усмехнулся:
– Не выпить ли по бокалу в честь нашей помолвки? Боюсь, мне пора уходить, намного раньше, чем я предполагал.
Через две недели ему следовало представить одно дело председателю апелляционного суда. В то же время придется заниматься похоронами Берти и делами поместья, так что к судебному разбирательству нужно начинать готовиться уже сейчас.
Принесли шампанское, они выпили, и Стюарт откланялся. Лиззи, однако, проводила его до передней.
– Вы не очень расстроены? – осведомилась она. – Я имею в виду, из-за брата.
– Не мог бы сильно расстроиться, даже если бы сильно постарался, – ответил он со всей прямотой. – Мы с братом не разговаривали лет двадцать.