«Мне повезло, — подумала Мэри, проводив глазами последнюю машину, быстро исчезнувшую за поворотом. — Может, у меня все-таки счастливая судьба».
— В сложившейся ситуации мы весьма заинтересованы в вашем будущем, — говорила Тони Лури, понемногу отхлебывая джин с вермутом из высокого стакана, переливающегося всеми цветами радуги.
Они с Мэри стояли у одного из больших окон гостиной, глядя на спокойную гладь залива, мерцающую в лунном свете. Не обращая внимания на оживленный гомон других гостей, они тихо разговаривали между собой.
— На сегодня мы имеем следующее положение: рекламная кампания полностью подготовлена, ее можно начинать. Сделано все, что нужно. Сначала мы думали только о рекламе, и вы были для нас не более чем наемная манекенщица, которую должны были уволить сразу же после окончания опыта. Но доктор Престон сделал свое дело слишком хорошо, и теперь значение этого эксперимента выходит далеко за рамки сбыта нового изделия. По сути, мы создаем живую легенду, и эта легенда может стать важнее самого изделия.
Мисс Лури закурила сигарету и глубоко затянулась. С ее лица, как отметила Мэри, не сходило едва заметное выражение холодного цинизма.
— Поэтому мы считаем своим, так сказать, долгом управлять вашими поступками и попытаться определить ваше будущее. Если говорить откровенно, мне кажется, мисс Стенз, мы вели себя с вами совершенно честно.
— Я не жалуюсь, — согласилась Мэри.
— А позвольте вас спросить: были ли вы так же честны по отношению к нам?
— По-моему, я старалась…
— Разнообразные у вас старания. Вы же старались и для «Наблюдателя».
Мэри сокрушенно вздохнула.
— Так вы знаете…
— Больше, чем вы себе представляете. Нельзя служить двум хозяевам одновременно, мисс Стенз.
— Это случилось независимо от моего желания. «Наблюдатель» нанял меня…
— Чтобы вы были шпионкой. Мэри хмуро кивнула.
— Все это, наверное, Уиллерби. Я никогда ему по-настоящему не верила.
— А он не верил вам. Да и, вообще, он работал на нас. Или вы считаете, что все такие двоедушные?
— Репортаж в «Наблюдателе» запрещен, — заметила Мэри.
— Этого добился мистер Фаберже. К счастью, среди его знакомых нашелся нужный человек — куда более влиятельный, чем ваш Пол Дарк.
Мэри какое-то время колебалась, потом сказала:
— Мисс Лури, поймите, пожалуйста, я ничего не делала со злым умыслом. Сначала я работала для «Наблюдателя». Теперь вижу, это была ошибка. Я рада, что репортаж запрещен.
— Еще бы! — насмешливо бросила мисс Лури. — Ведь первой жертвой шумихи в прессе стала бы ваша распрекрасная персона. Не забывайте одну существенную деталь: ваша красота непостоянна. Ее нужно поддерживать, и время от времени вам придется проходить повторный курс лечения у доктора Престона. Впрочем, не будем притворяться — у доктора Джеймса Раффа. Если вы раскроете его роль в этом опыте, вряд ли он будет вам благодарен. А я не знаю другого врача, умеющего лечить стимулином.
— Я об этом не подумала, — призналась Мэри. — Поверьте, я совсем не враг «Черил», и меня лишь радует, что репортаж в «Наблюдателе» вовремя остановлен. Когда-то мне казалось, будто я влюблена в Пола Дарка, и шла на поводу у своих чувств. Теперь он мне безразличен. Единственное, чего я хочу, — по возможности быть полезной.
Мисс Лури иронически усмехнулась.
— Боюсь, полного доверия у нас еще нет. Вот поэтому мы связываем вас какими только можем контрактами. Мистер Фаберже очень заинтересован, чтобы вы поднялись как можно выше и стали мировой знаменитостью, — для этого у вас есть все основания. Ясное дело, фирма «Черил» тоже хочет быть причастной к вашим успехам. Мы будем помогать вам всеми возможными способами. Взамен просим лишь одного… честности.
— Да, — ответила Мэри. — Это я вам обещаю.
— Решено, что Эйб Шварц будет действовать как ваше доверенное лицо, — продолжала мисс Лури уже более деловым тоном. — Но он не сможет заключить ни одного контракта без санкции мистера Вассермана, который будет выступать от имени мистера Фаберже.
— Я на все согласна.
— И еще одно. Вы уже подписали контракт с фирмой «Черил», который предоставляет нам исключительное право пользоваться вашими услугами. Вы, разумеется, понимаете, что это значит?
— Конечно. Он запрещает мне сотрудничать с конкурирующими фирмами.
— Контракт запрещает вам сотрудничать с кем-либо другим без нашего на то разрешения, моя дорогая. Каждое соглашение, которое вы подпишете, недействительно без нашего письменного согласия. Вполне понятно, ваша карьера весьма интересует нас и с материальной стороны — ведь не секрет, что ваша красота стоила фирме немалых денег. Поэтому мы справедливо считаем, что какую-то часть этих расходов следует возместить.
Мэри ничего не ответила, только внимательно посмотрела на собеседницу, ожидая, что будет дальше.
— Мы тщательно все обдумали, — вновь заговорила мисс Лури, — и решили позволить вам заключать любые контракты, которые непосредственно не затрагивают интересов «Черил». За это мы должны получать пятьдесят процентов от договорной суммы каждого контракта.
— Пятьдесят процентов… — задумчиво повторила Мэри. — Не слишком ли? Если прибавить десять процентов Вассерману и десять Шварцу, да еще гонорары рекламному агенту, импресарио…
Мисс Лури пренебрежительно щелкнула пальцами.
— Давайте посмотрим на вещи реально. Если ваши доходы исчисляются миллионами долларов, вы все равно потеряете семьдесят или больше процентов на уплату налогов. Так не лучше ли распределить эти деньги между людьми, которые помогли вам их заработать! Даже если бы вам досталось только двадцать процентов… два с половиной миллиона разделить на пять… ого, целая куча денег.
— Ну что ж, видимо, вы правы, — признала Мэри. — Честно говоря, я не так уж жадна к деньгам. Все эти миллионы кажутся мне очень далекими, как будто они мне совсем не принадлежат.
— Вы умная девушка, — заметила мисс Лури, швыряя окурок через открытое окно в темный сад. — Единственная реальная ценность, которую вам нужно беречь, — ваша красота. Без нее вы погибнете… мы все погибнем. Имея пятьдесят процентов прибыли в вашем будущем, мы сделаем все возможное, чтобы помочь вам достичь вершины и утвердиться на ней.
— Я в ваших руках, — просто ответила Мэри. Мисс Лури довольно улыбнулась.
— Если так, то вы в хороших руках. Теперь нам остается только ждать, пока начнется рекламная кампания. С этого момента и далее, мисс Стенз, слава и богатство вам обеспечены.
Переговоры закончились. Женщины отошли от окна и присоединились к остальным гостям, ведущим оживленный, с претензией на остроумие, разговор.
Глава двадцать вторая
«Красотворец»! Это слово, будто подхваченное тысячеголосым эхом, ошеломило публику, внезапно ударив по ней со всех сторон: со страниц столичных и провинциальных газет, вечерних выпусков, популярных журналов, изданий для женщин, скромных еженедельников, с экранов коммерческого телевидения. Основная идея везде была одна, хотя формы подачи разные; в основе всей рекламной кампании лежала последовательная экспозиция, которая наглядно показывала, как обычная и неприметная девушка-служащая благодаря употреблению «Красотворца» превратилась в сказочную красавицу. Каждая очередная серия была изобретательно скомпонована так, что читатели и телезрители с нетерпением ожидали следующей серии, чтобы собственными глазами увидеть следующую стадию чудесного перевоплощения бедной мисс Смайт. В программах коммерческого телевидения серьезный седоватый актер, с успехом изображавший врача, со знанием дела разглагольствовал о биохимических свойствах стимулина в усилении деятельности эндокринных желез.
— Красота является следствием гормонального равновесия, — авторитетно заявлял он, — а стимулин регулирует образование гормонов. Вот почему «Красотворец» не просто косметическое средство, но и медицинский препарат. В каждом тюбике «Красотворца» содержится определенная доза стимулина.