— А еще, — сказал Том, — вы упомянули о том, что вы здесь не весь. Должен ли я понять, что часть вашего тела отделяется и где-то гуляет сама по себе?
— Не совсем так, — возразил Ответчик. — Эго больше похоже на то, как если ты думаешь о чем-то в то время, как занят совершенно другим. В принципе можно назвать это и «отделением», но только в переводе на физические термины, к которым ты привык.
— Пожалуй, — согласился Том. Ответ инопланетянина его не слишком просветил, но, видимо, другого ждать не приходилось.
Он задавал и задавал вопросы, а любопытство его все росло и росло Порой ему казалось, что он получает вполне вразумительные ответы, а порой — совсем наоборот. Наконец он сел и какое-то время разговаривал с Ответчиком сидя.
— Ты начинаешь уставать, — в конце концов отметил Ответчик. — Я предлагаю тебе отдохнуть и уложить все, что ты узнал, в своем сознании. Понемногу знания начнут упорядочиваться — не только на основании твоего собственного опыта и мнения о Вселенной, но и на основании того, что ты будешь узнавать от других Ответчиков. А теперь я попрощаюсь с тобой.
— Прощайте, — сказал Том и очнулся от того, что его трясла за плечо Люси.
— Том! — повторяла Люси. — Том, проснись! Ты в порядке?
Том сел и часто заморгал. За окнами вечерело.
— Со мной все хорошо, — пробормотал он. — Наверное.
— Ладно, пора ужинать, — облегченно вздохнула Люси. — У меня уже все готово. Время от времени я заглядывала сюда. Ты сидел такой сосредоточенный, что я не решалась тебя отрывать. Но ужин был почти готов, а ты все сидел и сидел. В конце концов я испугалась.
— Я разговаривал с инопланетянином, — пробормотал Том.
— С инопланетянином? С каким?
— Сам не знаю, — признался Том, который отчаянно пытался привести в порядок свои мысли. — С кем-то похожим на одного из трех духов, являвшихся Скруджу в «Рождественской песне» Диккенса [1]. С кем-то я познакомился, но кто бы он ни был, его очень трудно описать. А уж то, что он пытался мне втолковать, описать еще труднее. — Том тряхнул головой, словно хотел в прямом смысле вытряхнуть из мозга все, что только что узнал. — Ну да ладно, — решительно проговорил он и встал. — Знаешь, я зверски проголодался!
Том постарался, насколько мог, на время забыть о том, что ему говорил Ответчик, и, когда они с Люси собрались ложиться спать, это ему почти удалось. Ночью он спал довольно крепко, но время от времени ему снились сны, в которых он попадал в подводный мир и снова разговаривал с гигантом инопланетянином. «Если так пойдет и дальше, — проснувшись, подумал Том, — как же все будет происходить с другими Ответчиками — или как там они себя называют?» Каких еще сюрпризов можно ждать от прибора, который он приволок домой?
Это выяснилось в течение ближайших десяти дней. На самом деле уже через неделю Том подустал от всех инопланетян, которых представляло ему устройство, и начал все сначала, дабы лучше усвоить почерпнутые прежде знания. Первое, что он обнаружил (к собственному изумлению), — это то, что всякий раз он мог задавать совершенно новые вопросы. Похоже, в этом плане возможности обучающего устройства были поистине неисчерпаемы.
Однако к тому времени, когда ожидалось прибытие джактальского посла, Том успел ознакомиться только с малой толикой из девятисот двадцати семи инопланетянских рас, языкам которых его обучило это же самое устройство раньше. Том начал понимать, что познакомиться во всех подробностях даже с самыми выдающимися расами — задача просто невыполнимая. Доскональное изучение хотя бы одной только цивилизации могло отнять целую жизнь.
Между тем, как и обещал Тому первый Ответчик, то, о чем он узнавал от одного, начинало обретать смысл на фоне того, что он узнавал от другого, и в итоге он начал гораздо лучше понимать своих собеседников. Более того: его не оставляла мысль о том, как же непохожи должны быть инопланетяне друг на друга, чтобы обитать на таких разных планетах.
Шли дни, и он знакомился все с новыми и новыми инопланетянами: одни были размером с муравьев, другие напоминали изможденных голодом кенгуру, третьи представляли собой идеальной формы шары, напоминавшие мячи для боулинга, — вот только эти шары, когда хотели, могли отращивать любое количество щупалец. А попадались и такие, которые умели левитировать и порхать в волнах своих родных воз душных потоков. И эти, и многие другие существа сумели-таки пробить брешь в общем невежестве Тома.
И вот наконец наступил день прибытия джактальского посла, день, назначенный самими джакталами. Том и Люси должны были отправиться на встречу с послом в выделенном для этой цели секретариатском лимузине. Тому казалось, что теперь он гораздо лучше подготовлен к свиданию с инопланетянами во плоти.
— Как мне одеться? — спросила мужа Люси.
— Ну, как-нибудь так… торжественно. Это инопланетяне, не забывай. Они ничегошеньки не знают о людской моде.
— Хмффф! — фыркнула Люси.
Глава 7
— Эти джакталы выбрали классное местечко для своей резиденции, — заметила Люси, когда Пэренты поднимались на плавно скользящем ввысь эскалаторе, извивавшемся подобно широкой садовой дорожке. Сад был расцвечен всеми оттенками летних цветов. Солнце еще светило вовсю, и до широкого парадного портала было уже совсем недалеко.
— А как же, — хмыкнул Том, — они за это местечко отвалили десяток тонн золота.
— Десяток то… — чуть не поперхнулась Люси.
— Я не выдумываю, — заверил жену Том. — Они в самом деле выложили десять тонн золота. И купили это место.
— Купили? — изумилась Люси. — На один вечер?
— Вот именно, — подтвердил Том, — Выслали вперед спандула — это представитель одной из порабощенных джакталами рас. Он действовал как квартирьер — искал место, где бы захотел остановиться посол. Нашел это поместье, отыскал его владельца и спросил, какое главное средство обмена на Земле. Владелец сказал: «Золото». Спандул спросил: «Сколько золота хотите за него? Мы бы купили этот дом». Владелец подумал, что спандул валяет дурака, и брякнул: «Десять тонн». Ну, ему и отвалили десять тонн.
— И сколько же это будет в нормальных деньгах? — спросила Люси.
— Страшно представить, — пробурчал Том. — Но думаю, этого хватило бы, чтобы купить поместье не один раз. Но даже будь это не так, все равно, представляешь, как прогремело имя того, кто продал свое поместье инопланетянам на один вечер за десять тонн золота. Как бы то ни было, теперь здесь джзктальская резиденция, а завтра делегация отбудет восвояси. — Том посмотрел по сторонам. — Ну вот, уже рукой подать. Встречающий спандул знает, какой пост я занимаю, так что представляться нам не придется. А я знаю, какие слова должен произнести — этому меня обучило наше устройство. Я набит всевозможной инопланетянской всячиной, включая и подобающие по этикету фразы.
— А мне что-нибудь говорить надо?
— Если захочешь, — ответил Том. — Главное — веди себя непринужденно. Как каждый день. Выше нос.
— Но ведь джактальская делегация наверняка знает, что ты — технический советник Секретариата по иностранным делам первой степени, и они догадываются, что ты здесь, чтобы наблюдать за ними.
— Будем надеяться, что моя должность им ничего не скажет.
— У тебя взволнованный голос, милый.
— Я вовсе не волнуюсь.
— Тогда почему грызешь ногти?
— Да не грызу я ногти! — возмутился Том. — И вообще я никогда не грызу ногти. Просто показалось, что у меня что-то застряло между зубами, вот и все. Не понимаю, почему ты вечно говоришь, что я грызу ногти. А-а-а… добрый вечер, спандул, — как ни в чем не бывало продолжал Том. — Моя визитная карточка. Я — Томас Уитворт Пэрент, а это — моя супруга, Люси Торсдаттер Пэрент. Опасайся ззатца.
— Добро пожжаловать, сэр, — отозвался спандул на чистейшем английском. Золотистый свет, льющийся из-под сводов парадной арки, помог супругам как следует разглядеть встречающего: фута три ростом, чернокожий, тощий, как зубочистка, с частыми острющими зубами. Сверкнув зелеными глазами, он уставился на Люси. — Добро пожжаловать тожже, леди. Вхходите, пожжалуйста. Зздессь вам не гроззит ззатц.
1
Полное название этого произведения Чарльза Диккенса из Цикла «Рождественские повести» — «Рождественская песнь в прозе».