Рабочие принялись переливать мутную пенящуюся жидкость из чана в чан, а человек наверху все бегал и бегал по платформе, крича на них.
Наконец Джон и Селия вышли из этого цеха.
– Зачем этот шум и спешка? – спросила девушка, вытирая вспотевший лоб.
– Вы видели процесс кристаллизации. Двух одинаковых кусков сахара не бывает, и тот, кто разливает сироп, должен точно знать момент, когда получается максимальное количество гранул. Вот тогда сироп снимают с огня и разливают в чаны для охлаждения. Это искусство, поверьте! Мой отец владел им очень хорошо и научил меня, а теперь у меня есть Мак-Рори, вздорный шотландец-пьяница, но никто лучше него не умеет делать сахар.
Они двинулись туда, где центрифуга отделяла гранулы сахара от патоки. Там стояли цистерны для хранения сахара и аппарат, проверяющий его качество. Джон все подробно объяснял Селии, но она с трудом переносила запах бродящего сахара и испытала огромное облегчение, когда они покинули завод и направились к дому.
– Как по-вашему, вы когда-нибудь полюбите сахар? – спросил Джон.
По его тону Селия поняла, что это не праздный вопрос.
– Я… Мне показалось, что это очень интересно.
– Но выдержите ли вы запах? Мои прежние жены ненавидели его. Сьюзен, несмотря на жару, закрывала все окна в доме. Ее тошнило от этого запаха. А Ариадна даже чай пила без сахара!
Селия уже размышляла о своих предшественницах и теперь, как ей казалось, кое-что поняла.
– Сьюзен и Ариадне нравилось на Мауи? – спросила она. – Не считая запаха.
– К сожалению, нет. Сьюзен мечтала вернуться в Джорджию, где мы встретились, всегда скучала по Атланте. Именно она посадила здесь большую часть цветов, ибо они напоминали ей дом. Ариадна тоже чувствовала себя на острове, как в западне, и мечтала куда-нибудь уехать.
«Островная лихорадка», – вспомнила Селия, твердо решив, что никогда ею не заболеет. Здесь было так красиво, что даже сахар не вызывал у нее неприязни, и она подумала, что со временем привыкнет к его запаху.
Джон взял ее руку и крепко сжал в своих больших ладонях:
– Давайте не говорить о тех, кого уже нет в живых, это прошлое, а теперь перед нами открыто будущее. Я люблю вас, Селия, вы избранница моего сердца. Единственная, о ком я мечтаю.
Это прозвучало так искренне, что Селия, вновь почувствовав укол совести, попыталась улыбнуться, но не смогла себя заставить.
На следующее утро Селия отправилась в школу, которую построили к ее приезду. Это крытое тростником здание в местном стиле, с нижней частью из кусков лавы и верхней – из деревянных бревен, внушало ей отвращение.
У девушки сжалось сердце. Она зашла внутрь. Там приятно пахло травой, на земляном полу лежали циновки, но, кроме деревянных скамеек, стола и стула, здесь не было ничего. Как все это грубо и примитивно! Ну что ж, можно заниматься и на улице.
А ведь она дала Джону такие подробные указания: просила устроить комнату для отдыха, поставить парты, повесить доску и колокольчик, чтобы созывать учеников на урок. Сейчас ей казалось, что он даже не слышал ее слов. Разве кто-нибудь усидит на таких неудобных скамейках? Да это же просто пытка! А как она обойдется без колокольчика?
Да, Джон только сделал вид, что выполнил ее пожелания. Зачем стараться, если занятия продлятся месяц-другой?
Селия сердито разложила учебные пособия, решив, что велит слугам принести ящики позже, уселась на стул и посмотрела в окно, откуда открывался великолепный вид на зеленые горы.
Слезы отчаяния потекли из глаз девушки. Конечно, она плакала не только из-за школы. Уж очень непростой была ситуации, в которой оказалась Селия.
Нет, ей не приходится рассчитывать на легкую жизнь в Маунтен Вью. Ей не удастся приручить Джона Бернсайда, держа его на расстоянии, и зарабатывать на жизнь преподаванием в школе. Джон, действительно влюбленный в Селию, назвал ее «избранницей своего сердца», и девушка, страдая от угрызений совести, чувствовала себя отвратительно.
Селия и не предполагала, что обманывать так трудно! А ведь она именно так и поступила, найдя удобный предлог, чтобы приехать сюда, но вовсе не собираясь выходить замуж за Джона. Ее мысли были заняты другим мужчиной – Романом.
Селия беспокойно вертела в руках грифельную доску. Где же Роман? По словам Катрин, он часто наведывается в Маунтен Вью, чтобы следить за делами на заводе, однако пока он не появлялся.
Накануне вечером, перед обедом, Селия попыталась осторожно выяснить у Бо, когда может приехать Роман.
– Не надо будить спящего льва, – хмуро ответил Бо. – Или, скорее, спящего убийцу. Мы терпим Романа в Маунтен Вью лишь потому, что он совладелец отца и, согласно завещанию деда, имеет право бывать здесь. Кроме того, он финансировал один из наших ирригационных проектов, предоставил нам несколько крупных займов, но не думайте, что мы ему рады. Такого никогда не будет.
– Не очень-то хорошо пользоваться деньгами Романа, не принимая его самого, – заметила Селия.
– Но дело обстоит именно так, – подтвердил Бо.
Услышав снаружи шум, Селия обернулась и увидела на пороге школы босоногую Тину. Девочка тащила корзину с душистым зеленым виноградом.
– Я принесла «маиле», что растет в горах. Он хорошо пахнет, и мы можем развесить его на стенах.
Селия удивленно взглянула на малышку. Школа с гроздьями винограда на стенах? «Это Гавайи, – напомнила себе Селия, – Сандвичевы острова».
– Мы так и сделаем, а заодно принесем сюда цветы и начнем изучать ботанику.
– Ботанику? – Услышав это слово, Тина наморщила хорошенький курносый носик и схватила одну из книжек.
– Это значит – изучать строение растений. Это значит… – Селия улыбнулась, перехватив любопытный взгляд Тины. – Не беспокойся, это будет интересно. А вот книжка «Маленькие женщины» о четырех сестрах – Мэг, Джо, Бет и Эми – и о том, как они жили. Когда ты научишься грамоте, мы будем читать ее друг другу вслух.
Тина пожала плечами, словно это ей вовсе не по вкусу, и стала рассматривать книги по греческой мифологии, латыни и истории.
– А тут есть что-нибудь про Мауи?
– Про острова? У меня нет, но, может быть…
– Не про острова, а про Мауи, сына Хины, – возразила девочка. – Ей не удавалось высушить хинную кору, потому что дни были слишком коротки. Тогда Мауи поймал солнце своим лассо, чтобы замедлить его ход.
Тина без умолку рассказывала истории про Мауи, героя местных легенд, совершившего множество подвигов. Селия отложила книгу Луизы Мей Олькотт и занялась обустройством школы. Как мало она знает об островах – даже восьмилетней девочке есть что рассказать ей!
– Мне нужен колокольчик, – решительно заявила Селия во время вечерней прогулки с Джоном, когда они, стоя на лужайке, любовались закатом.
– Зачем вам это?
– Как зачем? – Она остановилась и взглянула на жениха.
– Стоит ли вам вообще созывать учеников? Селия, неужели вы еще не отказались от вашей странной идеи? Если уж здесь так нужна школа, пусть в ней преподает ваша тетка. Ведь она с мужем занималась этим на Гонолулу целых двадцать лет!
– Тетя сказала мне, что слишком стара и есть множество вещей, которые она предпочитает преподаванию. Зато я хочу это делать, и, если вы не достанете мне колокольчик, я позабочусь об этом сама. Уверена, мистер Мак-Рори с удовольствием поможет мне!
– У меня есть колокольчик весом в сорок фунтов. Не слишком ли тяжел для вас? – усмехнулся Джон.
– Но его же можно повесить. Я действительно собираюсь учить этих детей, Джон, независимо от того, согласитесь вы мне помогать или нет. – Она улыбнулась. – Но я, конечно, знаю, что вы мне поможете, ибо вы очень любезны, а кроме того, это пойдет на пользу Тине. Вы же не станете пренебрегать интересами дочери, правда?
Два дня спустя Селия шла в школу в отличном настроении. В это прекрасное утро небо было совсем чистым, лишь над Халеакала висела серая дымка, а над горами Западные Мауи – легкие белые облачка. Вдали, слегка подернутый рябью, простирался Тихий океан.