— Ты сам его сделал? — девушка ахнула от восторга. — Он великолепен.
— Амаретто со швейцарской масляной начинкой. Надеюсь, тебе понравится.
Под вспышки фотокамер они вместе разрезали торт. Он аккуратно скормил ей кусочек торта и, к его удовольствию, Алисса застонала. Затем, трясущимися руками, она также мягко и нежно поухаживала за ним. Желание внутри мужчины только усиливалось, разрывая в клочья его сдержанность.
Люк все еще боролся за самоконтроль, когда Дик поднялся и произнес тост:
— После многих неблагоприятных событий, вы, наконец, выбрали друг друга, чтобы разделить будущее, которое, я надеюсь, будет наполнено любовью и всем наилучшим, что может предложить жизнь. Поздравляю.
Держа бокал с газированной водой, Алисса наклонилась к Люку:
— Он не мог написать это сам.
Мужчина рассмеялся в первый раз за сегодня:
— Я уверен, что ему помогла Кимбер.
Затем поднялась Сэди с бокалом вина и произнесла свой тост:
— За большого босса, друга и просто прекрасного человека, который всегда открыт для беседы с каждым своим сотрудником. Нужно ли им поплакаться в жилетку или требуется протянуть руку помощи. Ты достойна большого счастья. Люк, я не так давно знаю тебя, но надеюсь, ты станешь мощной опорой в ее жизни и будешь любить ее также, как она тебя. За долгую и счастливую жизнь вместе, навсегда.
Спустя несколько мгновений, из динамиков полилась негромкая инструментальная музыка, которую он выбрал сам. Люк поднялся и протянул руку Алиссе. Она вздрогнула, удивленно посмотрев на него:
— Потанцуем?
Девушка закусила губу, но встала. В зале повисла гробовая тишина. Гости наблюдали, как он берет ее в свои объятия. Она так хорошо себя чувствовала рядом с ним, слишком хорошо.
Чувство голода, нараставшее в нем, сделало еще один оборот, и Люк уткнулся лицом в ее шею. Присущий ей запах персиков и корицы, смешанный с ароматом легких духов, сводил его с ума от необходимости схватить, раздеть и взять ее.
— Церемония была прекрасна, — прошептала она. — Мне жаль... уверена, твои родители предпочли бы свадьбу пороскошнее.
Не такую поспешную, и где невеста не была бы беременной стриптизершей — Алисса не произнесла этого вслух, но Люк услышал в ее голосе сожаление. Он пальцем поднял ее подбородок:
— Они будут хотеть все то, что делает меня счастливым. Это был мой выбор, и я не жалею о нем. Сэди хочет, чтобы у нас была долгая и счастливая совместная жизнь. Так давай начнем ее прямо сейчас и будем смотреть только вперед, не оглядываясь назад.
Слова Люка, произнесенные на танцполе, отдавались эхом у нее в голове. Могут ли они действительно смотреть вперед и не оглядываться в прошлое, которое преследует их?
— Что я делаю? — вслух спросила Алисса, пока Сэди помогала ей снять свадебное платье в ванной комнате «Bonheur».
— Ты мне уже задавала этот вопрос, когда мы надевали твое свадебное платье. Ответ все тот же.
— Я знаю, что это обеспечит более стабильную жизнь ребенку. — Она вздохнула с сожалением, жестикулируя руками. — Но я не собираюсь влюбляться в Люка окончательно и бесповоротно, потому знаю, что никогда не буду для него чем-то большим, чем просто любовница, чьей яйцеклетке довелось познакомиться с его спермой.
— Ты не знаешь этого. Когда он смотрит на тебя, я вижу в его взгляде что-то большее.
— Досаду?
Алисса знала, что это не так, но не понимала, почему он женился на ней. Она была вполне готова дать ему все родительские права, которые он хотел. Люк привел ей несколько причин для свадьбы, … но пользу они приносили только ей. Что получал от этого он? А неопределенность на лицах его родителей, в отношении нее… Это не было осуждением... пока нет. Но что будет, если это случится? Что, если ее работа, ее жизнь, ее прошлое, станет яблоком раздора между Люком и его семьей? Или между Люком и ей самой? А было много того, про что он не знал. И даст Бог, никогда не узнает.
Сэди покачала головой:
— Никакой досады. Нешуточную похоть, однозначно. Но я думаю, что там намного больше, чем просто похоть.