Пара веток полетело в мерно горящий костер, а Викар, гревший над пламенем замерзшие руки, заметил:
— В твоем рассказе слышится восхищение этим человеком.
— Вряд ли человеком. — Тор задумался, вспоминая. — Но ты прав, я восхищался его знаниями и мастерством работы. Науку он превратил в искусство, а любые попытки подкупа, предложения дружбы или совместной работы от иных мастеров Вечного Океана отметал на корню, чем нажил уйму врагов. Себе и Тирану. Сами понимаете, для и без того помешенного на заговорах психопата с короной, это стало последней каплей. Он приказал разработать оружие, что могло бы сдержать армию в десятки раз большую, нежели его собственное войско, но на этот раз обойдясь без големов или иных монструозных конструктов. Это стало достойным вызовом гению мастера. Хотя надо признать, над поставленной задачей тот размышлял недолго, придя к выводу, что разумней всего будет не уничтожать противников, а обернуть их приспешников, солдат, чароплетов, да и прочих поданных, против них самих. Идея конечно не нова, некроманты вполне успешно пользуются схожими методами испокон веков, однако даже они были не всесильны. Как не странно, последнее вытекало из самого корня силы, которой повелители мертвых достигали желаемого и потому, Талтан решил зайти с другой стороны. Несмотря на то, что алхимия и магия почти одно и тоже, просто в разных формах, недуги, созданные первым способом, отчего-то не в пример страшнее и неизлечимее, чем чары болезней.
Послышался скептический смешок, от которого задремавший было под тихий, неспешный рассказ Даниэль, всхрапнув, проснулся. Ялазар, в это время правивший плащ, слегка пострадавший в последнем бою с хищным растением, не отрываясь от своего занятия, заметил:
— Ну не знаю, видал я много зелий, что в подметки не годились даже заклятиям Вика.
— Спасибо на добром слове, сам-то через раз заклятия сплетаешь. — улыбнувшись беззлобно, огрызнулся парень. Это было правдой, несмотря на несомненные воинские умения повелителя костей, в том что касалось колдовства, у него нет-нет да и случались провалы. Сказывался небольшой опыт управления эфирными потоками, не на много больший, чем был у самого Викара.
Торунг оставался как всегда каменно-строг, не обратив внимания на дружескую пикировку и ответил на высказанное сомнение, как ни в чем не бывало:
— Я говорю о работе истинного мастера, а не дилетанта травника из трущоб. Полагаю, ты в курсе, что даже самые великие из магов не брезгуют прибегать к алхимии. — Ял согласно кивнул и Тор удовлетворенный, что больше его слова не подвергают сомнению, продолжил. — По воле случая, мне довелось оказаться вовлечённым в процесс создания этого «оружия» и потому как-то само собой получилось, что большую часть времени я проводил в лаборатории, либо путешествуя в соседний дол, где и было решено провести испытания. Мне же выпало сомнительное счастье первым увидеть последствия, сотворенного алхимиком яда, того что в скором времени назовут Бродячим Ужасом. Вынужден отдать должное, Талтан оказался достаточно умен, чтобы не ставить опыты в своей лаборатории, сокрытой среди города мертвых машин. Хотя поступи он так, возможно творец этого кошмара стал бы первой и последней жертвой своего творения.
За безжизненной маской, словно вырезанного из белого мрамора, лица Мрачного треснул лед безразличия и в его голосе проскользнула тень неподдельной, глубокой печали. Он достал точильный камень, видимо чтобы занять руки, пока выуживал из глубин своего прошлого воспоминания, что явно не доставляли ему никакого удовольствия и стал водить им по волнистому лезвию клинка.
— Болезнь, которую вывел алхимик, не просто убивала людей, она меняла их, подчиняла своей воле. Эдакая помесь мутаций сырого эфира и черной магии некромантии, в своей абсолютной форме. Последствием же заражения стал Бродячий Ужас. Да простят нас боги. — рука с камнем на секунду остановилась, а на лице заиграли желваки, однако Тор быстро взял себя в руки, вернув обычное бесстрастное выражение и продолжив точить клинок. — И моя рука опустила склянку с чумой в реку, отравив города, стоявший ниже по течению. Я не знаю, как они назывались раньше и кем были населен, однако ныне это сердце земель Бродячего Ужаса, населенного так называемыми альфами, первым прото-поколением зараженных особей. По крайне мере, так их стал называть сначала тот, кто послал меня туда, а после и все прочие. Твари невероятной живучести, которых не брала никакая магия или оружие, не имеющие ничего общего с тем, чем были прежде. Не ведающие жалости и нужды никакой иной, кроме как убивать и ассимилировать своих жертв в себе подобных. Правда эти изначальные преображенные имели одну особенность, а именно, свивали гнезда глубоко под землей и практически не меняли места своего обитания. При этом убивая любого, кто ступал на их территорию, кроме подобных им, но не выходя на поверхность.