Появившиеся немецкие танки стали мишенью для всей роты. Один из них так и остался стоять у сарая среди куч навоза. Остальные попрятались за постройки. Два крайних левых БТ остановились, из раскрытых люков скатились на землю танкисты. Не все. Идущие сразу за танками ЗСУ открыли ответный огонь по проявившим себя на фланге за оврагом противотанковым орудиям.
— Вот гады! Иван, стой! — Леонов высунулся из люка, рывком развернул ДШК. — Сейчас получите! Ага, не нравится!
Две 37-миллиметровые противотанковые пушки «погасили» зенитки. Третью расстрелял капитан. В следующие мгновение вспыхнули ещё два БТ. У самого подножия холма появились две приземистые туши штурмовых орудий. Замер ещё один БТ, поражённый огнём «троек» с хутора.
Перелом наступил, когда восемь танков третьего и четвёртого взводов второй роты по правому склону холма атаковали немцев. Раздавив подбитые противотанковые орудия, бэтэшки засадили по нескольку снарядов в борта «штугам» и с тыла атаковали противотанковую засаду на противоположном склоне холма. До их появления три противотанковых орудия и два «штуга» подбили и подожгли шесть танков первого и второго взводов второй роты. На вершине холма появились четыре БТ-7АМР и присоединились к обстрелу хутора. Танки третьего и четвёртого взводов второй роты устремились в погоню за пятью немецкими бэтээрами, вдоль оврага удирающими от холма.
Наконец танк Леонова ворвался на хутор, проскочив мимо замершей с открытыми люками «тройки». Капитан открыл люк, высунулся, оценивая обстановку. Чёрта с два что увидишь! Облако дыма, появившееся после залпа реактивных миномётов, закрывало весь обзор.
— Иван! Потихоньку, вдоль хаты, — развернув ДШК, скомандовал Леонов.
Рядом появился ещё один БТ и, взревев мотором, исчез за сараем. Наконец танк вышел на противоположный конец хутора. Здесь уже стоял один из БТ, командир которого разглядывал открывшееся зрелище.
— Ни хрена себе, товарищ капитан, — ёмко и образно выразил общее мнение высунувшийся из люка заряжающий Семён Лопатин. — Это эти миномёты так постарались, что ли?
Сразу за хутором у немцев был развёрнут полевой пункт заправки техники топливом. Штук пять автоцистерн заправляли танки, штурмовые орудия, бронетранспортёры. Среди разлившегося пылающего бензина выделялись по паре «троек» и «штугов», пять бэтээров и обломки каких-то грузовиков. Похоже, у немцев в дополнение к взрыву автоцистерн рванул и перевозимый боезапас.
— Нет, Семён. Это просто нам очень повезло, и мы застали немцев врасплох, — признался Леонов. — Если бы вся эта техника двинула бы на нас, мы бы так и остались на этом поле.
— Смотрите, товарищ капитан, не всех сожгли. Вон, двое удирают, — чумазой рукой указал Семён в сторону дороги. — А их там уже свои поджидают.
— Так. Гаубичная батарея разворачивается, пехотинцы с грузовиков спешиваются, и две «тройки» с хутора сбежали, — капитан опустил бинокль, вынул из держателя рацию. — Внимание всем! Немедленно подсчитайте потери! Пётр! Давай со своей ротой по дну оврага к дороге. Выйдешь во фланг батареи, что только что развернулась у дороги. Слева третий батальон несёт большие потери, похоже, атака захлебнулась. Собьём немцев с шоссе — сами ударим вдоль него. Надо нашего майора выручать. Всем! Покинуть хутор! Давай, Иван, отходим за околицу.
Минут через пять немецкая гаубичная батарея открыла огонь, разрушая остатки хуторских построек. Затем немцы перенесли огонь на овраг, справедливо полагая, что русские постараются там спрятаться. К счастью, третья рота потерь не понесла, успев миновать простреливаемый участок. Наконец к немцам подошло подкрепление: десятка два танков.
— Зелёный, зелёный, ты меня слышишь? Отвечай! — заговорила рация голосом майора Болотникова.
— Да, Синий! Хорошо слышу, — переключил тангетку капитан.
— Зелёный! Я через час повторю удар по деревне. Сможешь меня поддержать?
— Да! Через час ударю вдоль дороги! — сквозь грохот разрывов гаубичных снарядов прокричал Леонов.