Внутри Мартсон сразу снял шлем, командир и мичман последовали его примеру. Воздух в отсеке оказался на редкость холодным – как только Дрейк поднял шлем, его окружило облачко конденсата.
– Прошу за мной, командир. – Саймс повел Дрейка к двойному ряду пластиковых мешков с останками. Командир посмотрел сквозь прозрачный пластик, поморгал, заглянул во второй мешок, в третий и произнес:
– Корабль точно земной!
– Да, сэр.
Примерно на половине заселенных человечеством миров большинство колонистов принадлежали к одному расовому типу. Альта была примером такой колонии: девяносто пять процентов первопоселенцев составляли белые – побочный эффект того, что двумя веками раньше Нью-Провиденс колонизировали исключительно недовольные североамериканцы и западноевропейские народы. С другими планетами дело обстояло примерно так же: колонисты Сада Гармонии происходили из степей, долин и гор Китая, Н'Домо – джунглей и вельдов Центральной и Южной Африки, Нумолею же населили народы островов Тихого океана.
Антропологов не слишком интересовали миры с однородным населением, они делали диссертации на других планетах, таких, как Скорцен, Синко де Майо и Рафнек, где колонисты представляли собой пеструю смесь народов и языков.
Однако во все времена молодые люди встречались, влюблялись и женились вопреки желаниям, вере, традициям и обычаям взрослых. В результате четкие межрасовые различия за время существования колоний стирались. К моменту взрыва Антаресской сверхновой все планеты человеческого космоса имели население одного доминантного расового типа – разного на разных планетах, но общего для одной отдельно взятой.
Такова была ситуация везде, кроме Земли. На родине человечества в результате изоляции некоторых народов в различных условиях в течение пятидесяти тысяч лет гены распределялись очень неравномерно, это закончилось только в двадцатом веке с появлением воздушных путешествий. На Земле, конечно, действовали те же смешивающие силы, что и в колониях, но работы для них здесь было существенно больше, и разнообразие явно будет царить еще несколько тысячелетий.
Луч фонаря на шлеме Ричарда Дрейка осветил в первом мешке красивое темнокожее лицо, обладатель которого, казалось, действительно покоится с миром. Обитатель второго мешка оказался белым, открытые глаза третьего окаймляли с внутренней стороны кожистые складки. Такое разнообразие в команде корабля могло означать только одно: «Завоеватель» относится к флоту Матери-Земли.
– Мой приказ был выполнен? – поинтересовался Дрейк, еще раз взглянув на тела.
– Да, сэр, – ответил Саймс. – Мы не беспокоили их больше, чем необходимо, и священник отслужил по каждому поминальную службу.
– Хорошо. Лейтенант, проследите, чтобы все – все!– относились к ним с уважением.
– Я передам всем поисковикам.
– Посмотрите на это, командир. – Мартсон указал на тело в дальнем конце морга. – Найдено всего два часа назад, я даже не успел доклад отправить.
Дрейк перебрался к первому помощнику, снова направил луч фонаря на прозрачный мешок и резко втянул воздух.
– Женщина!
– Да, сэр. Мы нашли ее в том отсеке, куда нас раньше не пускало внутреннее давление. Вы ничего не замечаете?
Дрейк внимательно осмотрел тело. На хорошенькой блондинке была синяя форма, как и на остальных, и никаких повреждений, кроме пореза на лбу.
Наконец он спросил:
– И что я должен заметить?
– Ее нашли в отсеке с сохранившейся кислородной атмосферой и температурой тридцать градусов по Цельсию. Она должна была уже начать разлагаться… Странно, да?
Дрейк нахмурился, придвинулся ближе, внимательно рассмотрел смуглую кожу трупа и поднял глаза на Мартсона.
– Вы правы. Никаких следов разложения. Интересно, что это означает?
– Что-то убило всех бактерий на корабле, включая тех, что обычно живут в человеческом теле! Если бы не пропавшие спасательные шлюпки, можно было бы предположить, что на них воздействовала радиация. Однако при такой силе нейтронного взрыва все должны были погибнуть на месте.
– Понимаю, первый. Внесите это наблюдение в бортовой журнал, передадим в Адмиралтейство на следующем сеансе связи.
– Слушаюсь.
Дрейк выпрямился.
– Теперь покажите мне двигательный отсек.
– Сюда, сэр, – указал Саймс.
Они прокладывали путь среди массивных прыжковых генераторов, и Саймс давал необходимые пояснения, когда в отсек влетел ординарец с «Дискавери».
– Что такое, Мерфи?
– Из Адмиралтейства прибыла важная депеша, сэр! – Посыльный тяжело дышал.
– Секретная?
– Никак нет.
– Тогда читай.
– Я ее не взял, сэр. Второй помощник приказал мне найти вас и доложить лично.
– Ты меня нашел. Докладывай.
– Есть… сэр. Адмирал направил сюда «Клинок» и криогенный танкер, они должны доставить «Завоеватель» к Альте. Прибудут через месяц.
– Это не новость, Мерфи, – заметил Дрейк. – Я всю неделю обсуждал с адмиралом этот план.
– Это еще не все, командир. Адмирал Дардан приказал нам возвращаться.
– Домой?
– Да, сэр. Мы должны оставить «Завоеватель» и стартовать к Альте через двенадцать часов.
– Но мы только что прибыли! В приказе не было объяснений?
– Нет, сэр. Только пометка «срочно».
Глава 6
«Дискавери» смог догнать «Завоеватель» всего за пятьдесят четыре часа после ухода с парковочной орбиты, и Дрейк хотел бы добраться домой так же быстро, но теперь против крейсера была вся энергия, израсходованная в погоне за земным линкором. Когда адмирал Дардан отдал приказ о возвращении, крейсер находился на расстоянии полутора миллионов километров от Вэл и продолжал удаляться от нее со скоростью 1500 километров в секунду, так что надо было снизить скорость убегания. Кроме того, погоня истощила запасы топлива на «Дискавери», поэтому возвращение домой обещало быть долгим.
Вернувшись на крейсер, Дрейк показал Аргосу Кристобалю приказ и спросил:
– Как теперь тормозить, лейтенант?
Кристобаль нахмурился.
– У нас проблемы с приращением скорости, командир. Мы потратим много топлива на торможение. Предлагаю двигаться к Альте с ускорением в два G, пока не достигнем тысячи километров в секунду, затем выключить двигатель и идти по инерции до торможения, это оставит нам резерв приращения в двести км/с.
– Два процента от начальной скорости, астронавигатор.
– Да, сэр, но этого должно хватить.
– И сколько займет путь до Альты?
Кристобаль произвел необходимые вычисления и сообщил:
– Четыреста пятьдесят часов, сэр. Вводить курс?
Дрейк немного подумал. Получалось хуже, чем он надеялся, но лучше, чем боялся. Он кивнул.
– Вводите.
– Есть, сэр.
Закончив разговор с астронавигатором, Дрейк приступил к сворачиванию работ на «Завоевателе». С большим сожалением он отдал всем поисковым партиям приказ прекратить работу и немедленно возвращаться на крейсер. Он хотел бы дать людям хоть какие-то объяснения, но приказ не оставлял такой возможности.
С ворчанием члены экипажа «Дискавери» потянулись обратно на борт, неся с собой оборудование, подробные рабочие записи и небольшие приспособления, заинтриговавшие инженеров. Люди из отдела квартирмейстера под командованием второго помощника принимали «трофейное» оборудование прямо у шлюза, паковали образцы и направляли прибывших на рабочие места. Когда все возвратились на борт, командир приказал развернуть корабль двигателями по направлению полета.
– Готовы отправиться в неизвестность задом наперед, мистер Кристобаль? – спросил Дрейк, пристегиваясь к креслу на мостике.
– Жаль, что так вышло, командир, – печально сказал Аргос.
– Мне тоже жаль. Отвечайте по форме.
– Готовы набрать ускорение, сэр.