Я видела тебя прежде..
С трудом моргнув, я пытаюсь сосредоточиться на том, чему учила меня мать.
— Между мной и Авророй ничего нет, — говорю я.
— Ты назвал ее «бе`шмай», — отвечает Тайлер. — В баре, перед дракой.
Я чувствую, как меня снова охватывает гнев. Война в моей крови, сплетенная с непреодолимым желанием Притяжения. Мой Внутренний Враг нашептывает на ухо. Впиваясь пальцами в мой позвоночник. Я пытаюсь затоптать его. Освободиться. Прочистить мозги.
Этот разговор добром не кончится.
Я откашливаюсь, стараясь, чтобы голос оставался спокойным.
— Сэр, при всем моем уважении к вам, полагаю, что вы все же были правы. Это не ваше дело.
— Я не говорю на Сильдрати также хорошо, как моя сестра, но я знаю, что означает «бе`шмай».
Горькая усмешка появляется на губах.
— Нет, сэр. Не знаете.
— Я никогда прежде не слышал, чтобы между Сильдрати и человеком произошло Притяжение. Ведь именно это и случилось? Ты сказал Авроре?
— Нет, — ответил я, ужаснувшись от одной только мысли. — Конечно же, нет.
— Послушай, я хочу, чтобы ты знал, что я уважаю тебя. Уважаю твои корни. Но если ты потеряешь голову в самый критический момент по вине какого-то Сильдратийского брачного инстинкта, тогда мне..
— Притяжение — не просто инстинкт спаривания, — отвечаю я, в моем тоне появляется сталь. — И объяснять нечто подобное человеку, все равно, что слепому цвет радуги. Вы не знаете…, не сможете понять.
Я глотаю сталь. На языке вкус ярости.
— Сэр, — добавляю я.
— Обычно Притяжение взаимное, так? — Спрашивает он, склонив голову набок. — Что происхо..
— Нет нужды беспокоиться. — Хмурюсь я, ощущая дискомфорт из-за того, что мне приходится обсуждать это с Землянином. — Уверяю вас, у меня все под контролем.
— Ты довольно быстро потерял его после той стычки с Несломленными вчера.
— Я ничего не терял. Я точно знал, что делаю. Насилие было необходимостью.
— Потому что они угрожали Аври?
— Потому что произнесли мое имя.
Он моргает.
— А что не так с твоим именем?
Я складываю руки на груди и молчу, тем самым подавая сигнал, что разговор окончен. Но Тайлер Джонс хватается за него, словно кеддай за труп.
— Послушай, Кэл, знаю, должно быть, это нелегко. Знаю, что ничего в этом не понимаю. Но тебе самому нужно понять, что все мы ходим по краю. Сейчас мы попросту не можем позволить себе подобные сложности. Необходимо, чтобы ты все держал под контролем.
— Могу сказать то же самое и о вас. Сэр.
Тайлер моргает.
— И что это должно значить?
— Я вижу, как Легионер Брэннок смотрит на вас.
При этих словах он весь ощетинивается и будто бы становится выше. Хотя на самом деле все так же едва достает мне до подбородка.
— Это не твое дело, Легионер.
— Согласен, сэр. Вообще не мое дело.
Мы стоим в тишине, меж нами потрескивает напряжение. Мое естество, то, кем я вырос, остро сознает, что достаточно протянуть руку и сломать этого человеческого мальчишку. Но человек, которым я пытаюсь быть, лишь складывает руки на груди. Выражение его лица ничего не выражает. Пульс спокоен. Турболифт с шипением останавливается, а дверь с тихим звоном открывается.
Я вскидываю руку, удерживая ее открытой.
— После вас, сэр.
Несколько мгновений Тайлер Джонс пристально смотрит на меня, постукивая пальцами по стеклу, затем, наконец, выходит из лифта.
— Финиан, это Тайлер, ты слышишь?
— Громко и чётко, Золотой Мальчик.
— Мы на семьдесят первом уровне. Укажи направление к центру службы безопасности.
— Уже. Пересмена начнется через пять минут, по словам Дэриэла, так что поторопитесь, если хотите чтобы вас не заметили в этой толчее.
Мы мчимся по коридорам в том направлении, которое нам указывает Финиан, на открытое широкое пространство. Десятки других членов экипажа в силовой броне стекаются к воздушному шлюзу, который похож на Нетларианский Крейсер, показывая на входе свои удостоверения личности. Час поздний — почти полночь по корабельному времени — охранники уставшие и скучающие.
Хорошая комбинация.
Широкоплечий Землянин перед нами проводит бейджем по сканнеру, вспыхивает красный свет и раздается сердитое жужжание. Дежурный охранник устало вздыхает и просит Землянина попробовать еще раз, что он и делает, но раздается лишь еще один сердитый звуковой сигнал.