- Где... - выдохнул Охотник. - Где это?
- Мы в пещере, недалеко от поверхности. То есть, если судить по земной Фэа. - Дэмьен запнулся. - Скажи нам, что тебе нужно. Скажи, как мы можем тебе помочь.
Светлые глаза вновь закрылись, как будто у Охотника не хватало сил даже смотреть.
- Еще крови, - прошептал он. - Но ты помочь не сможешь. Я взял у тебя больше, чем может выдержать твое тело.
- Джеральд! - Это была Сиани. Она подползла к Охотнику и уже было дотянулась до него, но Дэмьен оттащил ее назад. - Но я могу...
- Нет, - отрезал священник.
- Но я не ранена. Я не потеряла...
- Нет.
- Дэмьен!
- Сиани, подумай! Он принимает то обличье, которого больше всего боятся его жертвы. Если он получит пищу от тебя, то станет подобен этим тварям. Тем, кто напал на тебя, тем, на кого мы охотимся. Не думаю, чтобы он смог сейчас справиться с собой. Не думаю, что мы можем сейчас рисковать.
- Но если мы не...
- Он прав, - просипел Охотник. - Не надо рисковать... - Он вздрогнул, будто от скрытой боли. - Я могу причинить вам вред. Я могу даже убить вас. Но... Я скорее умру, чем сделаю это.
Дэмьен с минуту наблюдал за Таррантом - тот еле дышал, еле шевелился, затем спросил:
- Ты можешь восстановиться?
Охотник поднял руку к лицу и потер глаза. Пальцы были уже целы, но в крови. Хлопья обугленной кожи сыпались с лица, когда он тер щеки, и открывалась новая, гладкая, белая.
- Похоже... да, смогу. Они не сделали со мной ничего такого, чего не исцелило бы время. Ни с телом, ни с чем иным.
Он попытался сесть, но обессиленно повалился на спину.
- Сколько?.. - выдохнул он.
- В огне? Восемь дней - Сиани подсчитала.
- А кажется, целую вечность...
Посвященный с трудом переводил взгляд на Сиани, на Хессет, на утыканного. На последнем задержался, и в серебряных глазах мелькнула искорка мимолетного любопытства. Затем слабость взяла верх, и он откинул голову. И прошептал:
- Ты спас мне жизнь.
Светлые глаза обратились к Дэмьену, и в глубине их, за болезненной мутью, блеснуло что-то знакомое. Проблеск сардонического юмора. Ободряющий признак.
- Не ожидал от тебя.
- Угу. Я тоже. - Священник поднялся на ноги, отряхивая затвердевшую грязь, приставшую к одежде. - Справишься дальше сам, ладно? Восстановишь себя, если получится. - Он обернулся к Хессет. - Слушай, Потерянный может покараулить? Больше ни у кого сил не хватит.
Красти пробормотала что-то на своем языке, утыканный поворчал в ответ. Но согласился, и звуки его речи показались Дэмьену уже чем-то знакомым.
- Ну и ладно.
Он привернул фитиль лампы, экономя масло: от того, что они взяли с собой, осталось едва полфляжки. Когда и оно закончится... Дэмьена передернуло. Придется постоянно поддерживать Видение.
- Давайте-ка поспим, - предложил он остальным. - Может, больше и не придется.
И рухнул на землю словно подкошенный, лишившись последних сил от усталости, от потери крови, от череды бессонных ночей. Он откинулся на кучу одеял и платья и слушал, как колотится сердце в груди и вздрагивает от ударов крови расслабленное тело. Потом он медленно соскользнул во тьму. Ласковую, уютную, гостеприимную тьму.
В первый раз за восемь дней ему не приснился огонь.
Когда он проснулся, что-то изменилось. Какое-то время он не мог сообразить, в чем же неправильность, - его одолевало головокружение от недавней потери крови, мешая думать ясно. Да, там, где он оставил лампу, свет не горел. Да и самой лампы там не было. Он оглядел пещеру и заметил искорку в дальнем конце зала. С нею рядом двигалась высокая фигура, временами заслоняя слабый свет, так что Дэмьен оказывался в полной темноте.
Таррант.
Очевидно, он отыскал свою одежду - то, что спасла Сиани, - и умудрился натянуть шелковую рубаху и узкие шерстяные штаны, так что большая часть его израненной кожи была скрыта от света. Там же, где она все-таки виднелась - на кистях, на ступнях, - взгляд поражала меловая бледность, полностью лишенная живых цветов. Дэмьен никак не мог сообразить, нормально это или нет.
Охотник снял крышку с фонаря, отвернул фитиль и поднес к поверхности странно изогнутой колонны. Приближаясь, Дэмьен увидел, что пальцы посвященного коснулись искрящегося камня, пробежали по желобчатой поверхности. Потом еще раз, помедленней.
- Так не бывает, - услышал он шепот. - Быть не может.
Дэмьен присмотрелся к известковому натеку. Он отличался любопытной формой и весь был покрыт мелкими складочками. А в остальном такой же, как другие. Дэмьен за эти дни видел достаточно пещерных натеков, чтобы терять время на пустое разглядывание.
- Он не такой, как должен быть, - прошептал Охотник. - Они все неправильные. Каждая колонна в этом зале, каждый сталактит, соединившийся со сталагмитом. Совершенно неправильные.
Посвященный удивленно покачал головой - и только по этому простому, осторожному движению Дэмьен понял, как тот еще слаб.
- Что это? - тихо спросил священник.
Таррант привернул фитиль, сберегая масло. Потом положил ладонь на шишковатую поверхность. Пальцы были тонкие, слабые, как и он сам.
- Посмотри на трещины. Они появляются, когда земля двигается и приподнимает колонну. Минеральный раствор просачивается и затекает, затягивает трещины, но остаются шрамы. Тысячи шрамов.
Рукой, в которой был фонарь, он указал Дэмьену на множество образований, которых тот раньше не заметил. Упавшие сталактиты. Расколотые колонны. Искромсанный камень, который смотрелся дико и странно.
- Видишь? - выдохнул Охотник. Он осветил ближнюю тонкую колонну; присмотревшись, Дэмьен разглядел, что она расколота аккурат посередке, и верхняя половина ее не совпадает с нижней. - Это не результат вторичной вибрации. Мы как раз в зоне сдвига. Земля сдвинулась как раз здесь, под нами, и пещерные образования отразили удар. Горизонтальный сдвиг, вдоль направления толчка. Камень разрушился...
Таррант держался рукой за колонну, даже опирался на нее. Дэмьен с трудом преодолел желание подойти и поддержать его самому.
- Но свежих следов здесь нет, - шептал посвященный. - Вообще нет. Ни здесь, ни везде, где я смотрел... Этого быть не может. Не может быть. Все разрывы срослись, но на это требуются века... - Он качнул головой. - И я должен поверить, что здесь не было сдвигов? Столько времени? Это противоречит законам природы.
- Ракхи говорят, что здесь давно не было землетрясений. Лет сто по крайней мере.
- Я не это имею в виду. Совсем не это. Что такое землетрясение? Серия вибраций, сообщающая нам о том, что кора планеты задвигалась под нашими ногами. Мы узнаем об этом движении только тогда, когда оно нас беспокоит. Но земля может двигаться так медленно, что никакими нашими инструментами не уловить, а результат, в конце концов, тот же самый. На коре планеты отражаются те процессы, которые происходят в ее ядре. Как они могли вдруг остановиться? Да еще остановиться только в одном месте, когда вокруг продолжается нормальный процесс? А он продолжается, я проверил. Вся земля вокруг нормальная, совершенно нормальная. Кроме этого места. Почему?
- Наш враг выстроил свою цитадель точно на линии сдвига, - напомнил Дэмьен. - Ты говорил, что так может поступить только глупец. Но если в его распоряжении вся энергия здешних мест и он может удержать земную кору от сотрясений...
Посвященный посмотрел на него как-то странно.
- Ни один человек не может так Связать землю, - заявил он. - Ни один человек не может даже надеяться заклясть столько энергии, чтобы противостоять давлению внутрипланетного ядра. И вот что... - Он отвернулся. Закрыл глаза. И выдал: - Хозяин Лема - женщина.
- Что?
- Держатель душ - женщина, - хмыкнул Таррант. - Наш враг. Мой палач. Строитель Дома Гроз. Женщина.
Какое-то время Дэмьен не знал, что и сказать. Затем с усилием выдавил:
- Это не имеет значения.
Охотник яростно обернулся; воспаленные глаза налились кровью.
- Не валяй дурака, - рявкнул он. - Конечно же это имеет значение! Дело не в половых признаках, дело в силе. Простой телесной силе. Что ты знаешь об этом, ты, родившийся сильным и большим? Ты можешь защитить себя от любой физической угрозы. Что ты можешь знать о том, что происходит в душах слабых, уязвимых со всех сторон? Когда на темной улице ты слышишь шаги за спиной, ты что, боишься, что тебя похитят? Изнасилуют? Одолеют с помощью простой физической силы? Или ты чувствуешь уверенность, когда под ногами прочная земля, в руке - надежное оружие и ты способен справиться с любой мыслимой угрозой? Можешь ли ты вообще понять, что значит не иметь такой уверенности и на что может решиться человек ради того, чтобы ее достичь?