Ярость, взметнувшаяся в нем, наконец пересилила голод. И это позволило ему овладеть своими мыслями.
- Вот. - Он снял с рубахи медальон на новенькой цепочке - такой же, как тот, что когда-то сорвала с его шеи Сиани, - и протянул ей. - Возьми. Держи при себе. Пока он у тебя, никто из моих подданных не причинит тебе вреда, а звери... они подчиняются моей воле. С тобой ничего не случится.
- Спасибо, - прошептала она, и ее пальцы сомкнулись на диске с тонкой цепочкой. - Но я не понимаю...
- И не нужно. Незачем.
Он с усилием отодвинулся от нее. Запах ее крови притягивал как магнит, но она больше не боялась его, и это помогало. Удивительно, но это было так.
- Я пришлю помощь, - пообещал он. - Кого-нибудь, чтобы вывести тебя отсюда в безопасности. Жди и держи это... Кто-нибудь придет. Покажешь ему медальон. Все будет в порядке.
"Калеста, ублюдок... ты заплатишь мне за все. А потом и тот - или то, что тебя породило. Клянусь".
Он повернулся, желая уйти. И почувствовал, что ее пальцы ухватили его за плечо; прикосновение рождено было страхом.
- Ты уходишь? - выдохнула она. - Я... пожалуйста...
Он изумленно обернулся и увидел в ее глазах отчаянную надежду. Она боялась - не его, а Леса. Его создания. А он был островком спасения в море ужаса, единственным существом в его владениях, которого она не боялась. Это было так странно сознавать...
- У меня есть причины, - объяснил он. И поскольку это, кажется, подходило к его новой, странной роли, добавил: - С тобой ничего не случится.
"Обещаю".
В гавани Фарадея суетился народ. Портовые грузчики сновали в доках, как пчелы в улье. Большинство буксиров вышли в море, а шлюпки, перевозившие пассажиров через мелкие прибрежные воды, стремились к кораблям-маткам, чьи огромные паруса и неподвижные турбины были готовы покорять опасные восточные воды.
Капитан "Золотой славы" окинул взором доки и коротко фыркнул. Затем вскарабкался на скалу, возвышающуюся над гаванью, туда, где стоял Дэмьен. Забравшись на самый верх, он уперся руками в бока и уставился на священника.
- Скоро начнется прилив, - сообщил он. - Через час.
Священник кивнул.
- Это двойной прилив. Нам лучше поскорее убраться отсюда. Лучше оказаться за Шельфом до тоге, как что-нибудь полезет из открытого моря. Вы слышите меня?
- Двойной прилив. Через час. Что еще?
- Только то, что нам и вправду лучше убраться. Вкладчикам не понравится задержка - и мне тоже. Хотите спокойно уехать - пошли сейчас. А то ищите себе другого капитана и другой корабль в придачу.
Дэмьен слабо улыбнулся:
- Неужели с кучей золотоискателей на борту вам будет спокойнее, чем сейчас?
Капитан ухмыльнулся, обнажив редкие кривые зубы:
- Разгадали меня, преподобный. Но я к чему: ведь это вы все затеяли, верно? Набрали толпу ребят, которым не терпится за море, отыскали вкладчиков, которые платят за стоянку и всякие расходы... Вы купили себе плаванье - так зачем его терять? Я не хочу торчать здесь во время штормов, да и вы вряд ли. Кого бы вы там ни ждали, у них было время. Так нечего его терять даром. - Он подождал ответа и, не получив его, раздраженно помотал головой и стал спускаться. Обернулся на полпути и крикнул: - Через час!
Дэмьен следил, как он сражается с каменистым склоном, одолевая последние футы до пирса. Затем священник поднял голову и посмотрел на дорогу от Фарадея. И замер, когда в лунном свете показалась высокая худая фигура, ведущая в поводу лошадь.
Дэмьен сбежал вниз и оказался лицом к лицу с новоприбывшим. Взгляд Охотника был так же холоден, как всегда, но он выглядел куда самоуверенней, чем при их последней встрече. Светлые глаза сердито светились.
- Если ты скажешь хоть слово вроде "я же говорил" или "где же тебя носило", я утоплю твое жалкое корыто на дне океана, а сам поплыву домой на чем придется. Я ясно выразился?
Дэмьен проглотил вертевшийся на языке ответ и сказал только:
- Разумеется, ваша светлость. Совершенно ясно.
И чуть насмешливо поклонился.
Охотник пристально посмотрел на него, хотел что-то сказать, но ограничился тем, что свирепо сверкнул глазами. И продолжил спуск вниз, к гавани, а черный конь, нагруженный дорожным багажом, покорно следовал за ним.
Дэмьен проследил, как они растворяются и исчезают, во тьме за очередным поворотом дороги. И покачал головой, тихонько улыбаясь.
- Добро пожаловать на борт, - негромко проговорил он.