Он был Забытым Человеком в течение всего двух часов.
Вокруг была тишина и темнота. Преследователи, которых опасался Витлоу, тоже не появились. Только человек-горностай мог настигнуть человека-кролика в таком лабиринте, но в такой темноте даже кролик мог огрызаться. Форрестеру с головой хватило и сумасшедшего марсианина. Сейчас…
Он вздохнул и повернулся на жестком каменном полу.
Интересно, что сделают с его имуществом и квартирой. Может быть, ему положены какие-то выплаты?
Он не сможет даже получить компенсацию. У него не было под рукой джоймейкера с его необходимыми пояснениями. Интересно, мог ли ему помочь Хара. Нужно разыскать доктора. Ведь в таком положении Форрестера была вина и Хара…
— Нет, — сказал Форрестер громко и отчетливо прямо в темноту.
Хара был ни при чем. Во всем был виноват он сам.
За два часа среди Забытых Людей он понял, что сам должен отвечать за все происходящее. В мире не существовало такого общества, которое охраняло бы каждого человека. Он попал в общество индивидуалистов. Он капитан своей судьбы, начальник своей души…
И пленник собственных ошибок.
Когда Витлоу тихо и осторожно его позвал, Форрестер уже смирился с фактом своего одиночества в этом холодном и беспощадном мире.
Он осторожно перебрался через трубы, пересек ховер-шоссе и направился к зданию, тысячи колонн которого вонзились в газон. Необходимый для растущей травы свет поступал из спрятанных светильников на десятиакровой крыше строения.
Витлоу, вновь самоуверенный, довел Форрестера до двери в одной из колонн, на которой красными буквами было написано: «АВАРИЙНЫЙ ВЫХОД». Он открыл дверь, протолкнул Форрестера вперед и тщательно запер ее за собой.
— Прелестно, — радостно сказал он. — Чуть не поймали, но сейчас все хорошо. Хочешь перекусить?
Форрестер хотел получить от него ответы на многие вопросы, но такая бесцеремонность отвлекла его внимание.
— Да!
Витлоу улыбнулся.
— Поймался, — сказал он. — Сейчас что-нибудь для тебя сообразим. Раньше мы работали здесь с одним человечком в лабораториях. Сейчас он программирует диеты и из экспериментальных продуктов что-нибудь оставляет и для меня. Поглядим….
Он открыл шкаф и вытащил две тарелки в термоупаковке. Они раскрылись от прикосновения, превратившись в завтрак для двоих.
— Черт, сегодня он подготовился получше! Вкусом напоминает миланские устрицы! Не стесняйся, Чак, гарантирую, что даже лучше, чем в сенате двенадцати апостолов!
Накинувшись волком на еду, Форрестер тщательно изучал окружающую обстановку. Вентиляционный канал вел в бомбоубежище, расположенное под зданием. Оно было заброшено, так как в связи с сирианской угрозой были построены новые убежища, расположенные глубже. Это маленькое убежище сохранилось как напоминание о прошлом. Витлоу приспособил его для своих нужд. Температура регулировалась, было освещение, и работал водопровод. Как заметил Форрестер, оно было переоборудовано для хранения пищи. Витлоу требовалось только забить все здесь едой. Форрестер откинулся в кресле и расслабился, наслаждаясь шоколадным муссом. Он отвлеченно слушал стремительный поток болтовни Витлоу:
— …После окончания М. А. Т. для меня не нашлось работы по специальности горного инженера, понятно. Пришлось вернуться и выучиться твердоструктурной электронике. Когда Лаборатория Белла сделала мне предложение, то я его принял и начал работать на них, получив девять тысяч для старта. Пот, парень, все выглядело прекрасно. Мэри временами толстела, и с ребятишками все было в порядке. Но я начал немного покашливать и…
— Вит, — перебил его Форрестер. — Подожди минуту, хорошо? Я хочу тебя кое о чем спросить. Почему мы прятались от репортера?
Витлоу опешил.
— Извини, — сказал он через минуту. — Я забыл, что ты новичок. Ты ничего не знаешь об этих репортерах?
— Нет.
— Ты должен знать, что это одна из разновидностей отравы. Это самое важное. Они похожи на стервятников. Свобода слова, видишь ли. Кто-нибудь получает лицензию на убийство и немедленно оповещает об этом репортеров. Он сообщает им подробный план своих действий, чтобы репортеры успели полюбоваться кровью. Заснимут на пленку и показывают через видеостены. Особенно если убийца участвует в каком-нибудь турнире. Один такой из Открытого Национального был здесь на прошлой неделе. Боже, репортеры глазели из-за каждого облака.
— Кажется, я понял, — сказал Форрестер. — Если наши дороги не пересекаются с репортерами, то не пересекутся и с дорогами ассассинов.