Нужно заметить, что зарплата будет тратиться на вещи, которые нам сейчас не нужны. Мы стали свидетелями оплаты постоянного безделья, оплаты бешеных налогов, оплаты благотворительных программ. Стали свидетелями того, как стали создаваться профессии для обустройства всего этого. Кто платил зарплату лыжному инструктору в средние века? А в США сейчас каждое общественное объединение имеет хорошо оплачиваемый персонал (кстати, в Европе это практически неизвестно). Я только хочу подчеркнуть, что само членство, равно как и председательство, в таких организациях, может хорошо оплачиваться.
Что же касается путей развития личности в двадцать пятом веке, то тут я, честно признаюсь, находился в подвешенном состоянии. Я не могу быть уверенным, что все это пойдет таким путем, но после функций приходит форма. Даже сейчас для семьи необходимо обустроить гнездышко для воспитания детей, и нет сомнений, что и в далеком будущем такое положение сохранится. Но не думаю, что потребности в будущем будут такими же, как и сейчас. В доме будет достаточно работы для крепкой здоровой Женщины, и пахать ей придется от зари до зари. Муж, разумеется, будет работать в фирме или на производстве. Чем больше производительность труда, тем больше свободного времени и денег хватает на оплату внешней помощи (детские сады, школы и т. д.). Но и потребности семьи становятся другими. Наша социальная структура пока еще не совсем приняла этот факт, хотя знаки изменения уже заметны. Я всегда лишь хотел подчеркнуть, что за пятьсот лет будет сделано очень много.
Вопросы обороны могут рассматриваться каждым читателем этого романа по-своему, включая присутствие сириан (или же врагов, роль которых исполняют сириане). Только в нашей Галактике существуют сто миллиардов звезд, могу дать голову на отсечение, что у многих есть обитаемые планеты). Честно признаюсь, что в романе есть два места, в которых я беззащитен.
Первое я сознательно опустил: я не коснулся широкомасштабной угрозы применения ядерного оружия, которое может отбросить нас в пещеры. Этот роман и так во многих отношениях спорен, и я не стал касаться этой темы.
А второе, в чем я не могу защититься, — это масштаб времени.
Если вы соедините вместе проект МАК, замораживатели Боба Эттинджера и нежелание платить налоги, вы получите нечто весьма похожее на эру осторожности… созданное из материалов, имеющихся в нашем распоряжении сейчас. В романе масштаб времени огромен — пять столетий. Воскрешение Чарльза Форрестора отстоит от нас так же далеко, как путешествие Христофора Колумба. Честное слово, я не думаю, что пройдет так много времени. Это случится не через пятьсот лет, но и не через пятьдесят.
