Охранники переглянулись, потом сержант усмехнулся и сказал снисходительно:
— В здание входить не положено, янки. Но прогуляться вокруг стоянки — пожалуйста, если есть желание.
— Большое спасибо! — воскликнул Кастор, сияя от радости. В его собственном истолковании «вокруг стоянки» обозначало всю территорию обсерватории, вплоть до ограды из проволочной сетки, за которой виднелись выстроившиеся шеренгой чаши ближайших антенн. В общей сложности больше гектара. Довольно простора, чтобы удовлетворить жажду знаний. Почти прижавшись носом к проволочной сетке, он прошелся вдоль ограды, рассматривая антенны телескопов. Какие они громадные, как правильны и красивы их очертания! Кастору отлично были видны параболические раковины, ловившие радиоволны, и маленькие, с гелиевым охлаждением, сердечники внутри раковин, превращавшие пойманные волны в удобочитаемые сигналы. Потрясающе!
Он вернулся к зданию обсерватории, прокрался вдоль стены, заглядывая в окна. Большей частью окна были непроницаемы — задернутые шторы, аппаратура, какие-то ящики, — и поэтому, ничего интересного не обнаружив, Кастор испытал разочарование. Но несколько раз удалось бросить взгляд во внутренности сумеречных комнат, и он даже заметил пару сотрудников-ханьцев, сидящих перед скоплением экранов; обрабатывая какие-то данные. Наступит день, пообещал сам себе Кастор, и он тоже войдет в одну из этих рабочих комнат! Им придется его принять — по крайней мере, в обсерваторию, когда он закончит университет. Хотя едва ли он попадет в отряд подготовки астронавтов — если вообще таковой будет существовать, что маловероятно. Китайская космическая программа в последнее время начинает подавать признаки жизни, это факт, власти озабочены появлением неизвестного космического корабля. Но в любом случае экипажи управляемых кораблей будут составлены исключительно из китай…
— Кастор! Мелкинс!
Это был голос Делилы, но до сих пор Кастор ни разу не слышал, чтобы она звала его так громко и таким тоном. Он быстро обернулся и с удивлением обнаружил, что Делила вернулась, и не просто скоро, но крайне скоро. Она стремительно, почти бегом, направлялась к машине. И в руках несла плоский черный футляр, явно металлический. И вопреки сказанному ранее не позволила Кастору взять футляр из ее рук, чтобы помочь. Когда юноша протянул руку, она резко отдернула футляр в сторону.
— В машину, Мелкинс! — коротко приказала она. — Возвращаемся в Новый Орлеан. Немедленно!
Немедленно означало немедленно, более того, Делила выжимала из спортивной машины все, на что машина была способна, до последней капли. Казалось, она позабыла о безопасности, ее волновала только скорость, скорость и еще раз скорость. Включив полицейскую мигалку на крыше, завывая сиреной, — «уип-уип-уиип!» — она на предельной скорости гнала вдоль прибрежного шоссе. Встречные машины послушно жались к обочине так же, как и те, мимо которых они проносились, обгоняя.
Пока они мчались в город, Делила не проронила ни слова.
Лишь достигнув сердцевины старого города, Делила сбросила скорость. Но не намного, а только чтобы дать пешеходам долю секунды убраться прочь с дороги. Она включила радио, что-то коротко произнесла в микрофон, и минуту спустя появились две автомашины народной полиции, понеслись впереди, освобождая дорогу инспектору. Кастор заметил, к изумлению своему, что Делила направляется к дому Многолицего, и еще больше изумился, когда они достигли квартала, где располагался дом. Вдоль тротуара выстроились автомашины, сплошь лимузины с правительственными номерами, или столь роскошные и внушительные, что даже смотреть на номерные знаки не было нужды, чтобы понять — хозяева этих автомобилей облечены немалой властью. Похоже, половина высокопоставленных партийцев Нового Орлеана в этот вечер припарковала свои машины возле дома Многолицего. Полицейские чины. Университетские руководители. Правительственные чиновники.
— Что происходит? — громко спросил он, оглядываясь по сторонам.
— Ты и сам без труда мог бы сообразить, студент. Особого ума не требуется. — Делила припарковала автомобиль. Слова ее были резки, но тон… Кастор с удивлением отметил, что Делила подавлена. Разумеется, он и сам уже понял, что произошли некие события и что связаны они с плоским ящичком, который Делила привезла из обсерватории; кроме того, глядя на скопление блестящих лимузинов, Кастор с такой же легкостью вывел, что высший член партии Фунг Босьен собрал у себя в доме группу влиятельных лиц, чтобы обсудить неожиданный поворот событий. Все это было ясно как день. Но почему же у Делилы такое напряженное, тревожное лицо, почему закусила она побелевшую губу — Цзунг Делила, невозмутимый инспектор полиции?! Вот это сюрприз!