— Все меняется, Антон, и мы тоже…
На пороге прихожей появились водитель и охранник. Старик жестом указал в сторону комнаты — проходите, мол, а сам поправил занавеску, спрятав за ней «Калашников».
Два генерала — один в отставке, другой ныне действующий — прошли в комнату, где уже распаковывались привезенные с собой кофры. На журнальном столике появилась нарезанная колбаса в вакуумных упаковках, мясо, фрукты — все импортное, аппетитное, затянутое в толстый полиэтилен. Единственным русским продуктом, перекочевавшим на стол, оказалась водка.
Быстро и профессионально сервировав стол на двоих, водитель и охранник пошли к выходу.
— Погоди, Николай, — спохватился хозяин, — что ребятам в машине мерзнуть, пусть остаются, дом большой.
— Не волнуйся, Антон, они заночуют в роте «ВВ». Слышишь, Зарайский, прямо по улице и упрешься в ворота части. Я звонил дежурному офицеру, он в курсе. И поставь машину в бокс, чтоб на улице не ночевала, понял?
— Так точно, господин генерал!
— Разговор у нас с тобой долгий, и лишние уши при нем не нужны, — объяснил свое поведение Барташов, когда хлопнула входная дверь коттеджа.
Антон Петрович вскинул на него взгляд своих не по годам живых, проницательных глаз, но возражать не стал — ехал человек в такую даль, отчего ж не поговорить…
— Видак есть? — тем временем осведомился генерал ФСБ, грузно опускаясь в кресло.
Старик кивнул в сторону старомодной «стенки», где в нише около телевизора тускло поблескивал тонированным цифровым дисплеем «SONY».
— Добро… Ты разливай пока.
Антон Петрович сел, взял уже успевшую запотеть бутылку «Столичной», со щелчком сорвал винтовую пробку и налил, глядя, как его бывший заместитель по политической части, развернувшись вполоборота, возится с аппаратурой. Наконец видак сглотнул кассету. Барташов нажал кнопку паузы и обернулся.
— Ну, Антон, за встречу? — чуть помедля, предложил он, взяв в руку рюмку.
Колвин кивнул.
Выпили молча. В эти первые минуты каждый думал о своем — оба генерала исподволь изучали друг друга, потому как жизнью были битые, недаром грудь в орденских планках, — и один, и другой прошли все, начиная от знойных, щедро политых кровью скал Афганистана и кончая тайными операциями кулуарной политики, где крови и грязи оказалось больше, чем в самом адском бою с «духами».
Антон Петрович на дружбу не оглядывался. Генералы ФСБ, равно как и их предтечи из Комитета государственной безопасности, просто так по старым друзьям не ездили. Это являлось фактом, да и Барташов не скрывал, что визит деловой. А значит, дружба — это так, побоку, для завязки разговора…
Он не ошибся.
Водка оказалась хорошей. После первой не спеша закусили, помолчали. Как бы далеко ни развела судьба, а помнилось многое, что не похоронить ни за чинами, ни за годами…
— Ну, ладно, Антон… — первым нарушил затянувшееся молчание Барташов. — Тянуть не буду. Тут я тебе один фильмец привез, ты посмотри, а потом и поговорим, ладно?
Антон Петрович кивнул.
Палец генерала коснулся кнопки, и экран телевизора моментом просветлел.
Съемка хоть и велась скрытой камерой, но изображение оказалось вполне приличным — кадр почти не прыгал, и все, что надо, по большинству исправно находилось в фокусе.
У Колвина с первой секунды нехорошо кольнуло в область сердца… Вот, значит, когда вспомнили про Антона Петровича…
На экране простиралось ровное, засеянное аккуратно подстриженной травой поле, по которому там и сям оказались разбросаны едва приметные бугорки.
«Полигон… — моментально догадался Антон. — И причем не наш, а «ихний“, — безошибочно определил он. — У нас траву не стригут, да и не сеют, кстати…»
— Полигон секретного подразделения армии США в штате Невада, — негромко пояснил Барташов. — Тут обычно испытываются все новые образцы оружия.
В поле внезапно поднялось с десяток мишеней. Отмеченный красным флажком огневой рубеж пока что оставался пуст, но вот из–за кадра внезапно донесся довольно резкий, чуть повизгивающий звук, и в фокус видеокамеры вошло нечто…
В первый момент Антон Петрович вздрогнул, глядя на хромированный скелет, который держал в руке «АР–20», опустив ее стволом к земле, будто крутой коммандос из западного боевика, потом, не то получив дистанционную команду, не то сам сообразив, что нужно делать, тот вдруг повернулся и немного нервной, подергивающейся походкой направился к красному флажку, отмечающему линию огня.