— Рано же я собрался поднести две сотни кайтов золота Десир-Десиру, в Золотой предел Хатор-Хранительницы и сотню древнему Дому Тан-Ти-Ра… — священный меч Тути-Мосе трепетал, вонзённый в пень, показывая, насколько он упруг. Почти столь же, сколь бронзовый меч Ипи, гибкий, как рессоры тяжёлых колесниц, которые не сделаешь из дерева. И, при этом, много прочнее и легче, более чем на треть. Ибо Ипи уже держал этот священный меч в руках. Его меч…
— В чем дело, достойнейший? В чём, мой названный Брат! В чём, брат моей Соправительницы Мерит-Ра? — Тути-Мосе встряхнул Верховного Хранителя за плечи, уже догадываясь, но, внезапно, Величайший резко выдохнул, ошеломлённый новой догадкой: Значит! Значит этот меч был даром не мне, и я…
— Остановись, Величайший, — ты владыка Священной Та-Кем или мальчишка? — Ипи, пусть и был моложе Тути-Мосе на целый разлив, бывал очень жёстким с Мен-Хепер-Ра. Но, воистину — единственным, на кого Фараон мог опереться в царствие Самозванки, — когда завершим отдых и отправимся к месту поединка, то взойдём с тобою на одну лёгкую колесницу и тогда переговорим, без посторонних ушей.
— Ужели ты не веришь даже своим Хранителям, достойнейший? Переговорим… — Тути-Мосе задумался, — значит, и о…
— И о Тути-Анх, Величайший, в том числе, хотя… — Ипи не завершил мысли, — только если ты пообещаешь мне после схватки хорошую стрельбу из луков! — Ипи Ра-Нефер улыбнулся, сгладив неловкость.
— Ты любишь всегда быть победителем, Ипи! — улыбнулся Тути-Мосе.
Похоже, все уже отдохнули и насытились. Вскоре, отряд в тридцать пять колесниц, слаженно, подобно змее, свернул на дорогу, ведущую в саванну за полями крестьян. Становилось всё жарче.
Мен-Хепер-Ра, услышав, что гул колесниц почти заглушает их слова, обратился к Ипи исподволь, хотя Фараон и Верховный Хранитель полностью доверяли друг другу, но не в таких вопросах.
— Ну и как тебе мой новый меч, достойнейший Ипи Ра-Нефер? — Ипи вёл колесничью пару, стоя к Тути-Мосе спиной, но почувствовал, что Фараон ухмыльнулся, — кстати! Малые, в две трети локтя, хопеши у рукояти, не говоря о чеканках Синего золота и ином мастерстве ювелиров, украшавших Священный Металл, делают наши с тобою мечи почти одинаковыми!
— Ты, верно, хотел сказать, боевые серпы, что подобны мечу хопеш, только втрое короче, — Тути-Мосе засмеялся, что и было нужно Верховному Хранителю, — из той же священной бронзы, они назначены бить в противоход и захватывать меч врага — тогда все дорогие мечи похожи. А у высокородных, серпы так же позолочены в виде Пера Маат. Да и на пластинах синего или белого золота один сюжет: Херу, Ра-Мефтет или Сети сражают Апопа. Но твой меч не так лёгок и тонок, как кажется, Величайший, пусть он и из Небут-Нетеру! Под чеканками синего золота упругие, как пружины, тонкие пластины бронзы. И если мой меч отборной бронзы, всего на две ладони короче твоего, то… Ведь мой весит почти в восьмую хека, а твой меч, да живёшь ты вечно, Величайший Тути-Мосе Мен-Хепер-Ра, едва не в десятую. Хотя, кажется, должен быть легче на треть. Не более, чем в десятую, ибо Небут Нетеру, пусть оно несокрушимо и всесокрушающе, но почти вдвое легче бронзы. Значит, вес сих пластин отнюдь не мал, дабы меч был стоек к излому…
— Я так и думал, что Тути-Анх создала сей меч для тебя! — Тути-Мосе, оборвав Ра-Нефера на полуслове, резко выдохнул и сжал бортик колесницы до боли в пальцах, — иначе, откуда тебе знать о нём то, что неизвестно его обладателю? — Величайший едва держал себя в руках.
— Тути-Мосе, да будет жизнь твоя вечной во здравии и силе! — теперь не выдержал уже Верховный Хранитель и металл зазвенел в его голосе, — ты — Величайший! Так заставь Тути-Анх оставить нас и замолчать, перестать порочить меня, царственную Мерит-Ра и Наречённую мою Нефру-Маат! — Ипи продышался, оглянувшись, — когда Посвящённая Имхотпа вручила мне меч, я чуть не располовинил её голову собственным же подарком! Маат Нефер-Неферу свидетельница, не я, так моя царственная сестра не выдержит… А слава наших ядов тебе известна… Я прошу тебя, названный Брат! Не дай потомкам Древней Крови очернить себя неправедным убийством!
— Быть может, Ипи тебя утешит то, — вновь Мен-Хепер-Ра не смог совладать с собою, — что далеко вам с сестрою до яда создательницы сего меча, способной без стрелы и чаши впрыснуть его в самое сердце!
— Но, да простит меня Величайший, что Верховный Хранитель считает недозволительным для тебя увиваться за не высокородной, — Ипи вздохнул, растягивая паузу, и обдумывая странные слова Фараона, — но, мне кажется, Тути-Анх явила благосклонность к твоей любви сим даром.