Карн тогда застал реализацию удивительного партийного проекта, в рамках которого в области строились особо навороченные спорткомплексы. Сейчас сложно вспомнить, сколько их было построено (и совсем не хочется вспоминать, сколько в процессе было украдено денег), вроде бы строили во всех более-менее крупных административных центрах. В итоге по всему городу висели плакаты с лозунгами типа «партия пообещала - партия сделала». При этом треть комплексов так и не была открыта, другая треть не имела вообще никакой «начинки» (не то что спортинвентаря, столов со стульями не было!), а оставшаяся треть, таки снабженная всем необходимым, функционировала в полсилы, потому что в первую же неделю большую часть оборудования попросту стянули. Да и специалистов не было. А ну как, многие ли специалисты поедут работать «на село», где в сравнении с городом ЗП в три-четыре раза ниже?
С другой стороны, работая в приемной, Карн понял еще кое-что. В частности, он в полной мере осознал, насколько прав был Солженицын, написав эти строки: «При людском благородстве - допустим любой добропорядочный строй, при людском озлоблении и шкурничесвте - невыносима и самая разливистая демократия. Если в самих людях нет справедливости и честности - то это проявится при любом строе». Карн пять дней в неделю сидел на депутатских приемах, он пять дней в неделю слушал людей, которые приходили сюда, чтобы решить какую-то насущную проблему. И он понял тогда, что люди - стадо. Они тупые, как овцы, даже хуже. 90% населения этой страны вообще не понимает, зачем оно живет.
Карн никогда не забудет, как однажды на прием пришла беременная девушка с двумя детьми. Просила материальную помощь. Естественно не работала, как позже оказалось - никогда и нигде. На вопрос «а где отец детей?» последовал ответ «не знаю, он вообще зек, периодически сидит, периодически пропадает». Всего детей было четверо. Все - от зека (походу, ни от одного). Судя по возрасту детей, папаша (ши) появлялся (лись) с периодичностью в один-два года, а потом опять пропадал (ли). От мамаши смачно несло перегаром, на вид было лет сорок, по паспарту - двадцать пять.
Приходили детины, откровенные «шкафы», «четыре на четыре», абсолютно здоровые и трудоспособные. Без «вышек», без нормального владения родной речью. Просили устроить их в «престижную контору». Иногда просить за таких приходили их матери. Когда у одной из них депутат спросил, почему сын сам не пришел, она ответила, что у сына сегодня важный турнир по «какой-то компьютерной стрелялке».
И это не единичные случаи, таких - большинство. Иногда Карн подменял девушку, которая сидела на ресепшне (тьфу, блять, своих русских слов что ли нет?!), и регистрировала пришедших на прием граждан. В такие минуты он искренне жалел эту девушку. Его проклинали, его поносили, говорили что он «падла такая» зарабатывает здесь по 300 тысяч в месяц и ничего при этом не хочет делать, только «лупает бесстыжими глазами»! В особой степени страсти накалялись, когда депутат, который должен был вести прием, задерживался. А задерживались депутаты часто, почти всегда (хрен ли им, большие люди, как известно, не опаздывают).
В общем, и дедушка Карамзин попал в точку, в самое ядрышко. Всякий народ имеет ту власть, которую заслуживает. Хотя Карн, делая отсылку к нынешним реалиям, всерьез сомневался - а действительно ли народ имеет власть, или все-таки наоборот...
И не то, чтобы он идеализировал госструктуры до того, как попал в приемную. Но одно дело - слышать эти закостенелые стереотипы, и совсем другое - видеть их наглядное воплощение собственными глазами. Например, раньше Карн никогда бы не поверил, что на президентских выборах можно спокойно войти на избирательный участок, протянуть паспорт «кому надо» и с каменным лицом проголосовать за другого человека. За того, кто переехал в другой город или... в другой мир. Раньше не поверил бы, а теперь... Как говорил старина Зохан: «Я это видел, я это делал, тебе это не нужно».
К счастью, ад продлился недолго. Всего два года. Сначала Карн терпел, потом пробовал «возникать», а потом взял и уволился. И ушел на фриланс, где стал зарабатывать втрое больше. Сидя в уютном кресле, ни перед кем не отчитываясь, делая то, что ему действительно нравится. И главное - подальше от политической мрази... то есть грязи. Сейчас все вспоминалось как страшный, но весьма поучительный сон.