- Без магии это будет трудно. - Пробурчала Луна, катая карандаш копытом.
- Знаешь, все в этом мире работает без магии. И у тебя красивый почерк, притом, что ты пишешь ртом. Так что попробуй. - Улыбнувшись, подал карандаш - пони взяла его, задумчиво почавкала и склонилась над бумагой. Вытряхнув из коробки цветные карандаши, положил их рядом с будущим рисунком.
Постепенно начали проявляться черты пейзажа - долина, извилистая река, огромная гора, поросшая лесом. Однако Луне было неудобно отлавливать губами карандаши, они часто укатывались по столу.
- О, Луна, я придумал, как тебе сделать.
- М-м-хм? - Посмотрела вопросительно, с карандашом во рту.
Не утруждая себя лишними объяснениями, натянул на ее передние ноги тугие аптекарские резинки, за которые заткнул часто используемые карандаши. Поняшке это сразу понравилось - теперь она легко могла взять в рот нужный цвет, и легко убрать, процесс творчества стал заметно проще и быстрее.
Дорисовав на склоне горы некий замок с парой башен, художница поправила прядку гривы и переглянулась со мной - все это время я молча смотрел на ее работу.
- Вот как-то так, корявенько вышло. - Скроила недовольную мину.
- Можно я попробую украсить?
- Можно. - Ответила, словно делая величайший жест королевской доброй воли.
Нет, ну если самоутверждение Ее Величества пойдет в гору такими темпами, то не сегодня-завтра мне придется завязывать рот Луны полотенцем, чтоб не отдавала приказы «кантерлотским» тоном. Отклеив со стола лист, принялся украшать, то и дело снимая карандаши с ног пони, наблюдающей за преображением рисунка. Изредка она морщила нос или тихо фыркала, если ей что-то не нравилось, но чаще одобрительно сопела. Трудно рисовать, когда под локоть сопят и фыркают, однако в этом была и особенная прелесть: внимательно слушая реакцию принцессы, я штрих за штрихом создавал красочную картину ее родного мира. И по всей видимости, глаза пони воспринимают ту же гамму цветов, что и глаза человека: Луна не возражала, когда я сделал траву и деревья на горе зелеными, а реку и небо синими.
- Теперь гораздо лучше, спасибо. - С чувством произнесла Луна, когда я подвинул ей вполне законченную картину. - Ты нарисовал облака и пегасов, как мило.
- Рисовала ты. Я лишь добавил штрихов. - Нежно погладил голову пони, она наклонилась, подставляя места, которые хотела почесать. Поскреб ее за ухом, затылок, макушку. Закрыв глаза, аликорн тихо сопела от удовольствия. Случайно или намеренно, Луна отклонила голову так, что ее рог коснулся пальцев. Помня слова о чувствительности рога, осторожно захватил самый первый снизу виток, вращательными движениями массируя его и кожу у основания. Приоткрыв один глаз, Луна удивленно посмотрела на меня.
- Если тебе не нравится, скажи, чтоб прекратил. - Я предпочитал не гадать о том, что значат для нее эти ласки.
По всему телу пони прошла сладкая судорога, она молча зажмурилась, оставляя инициативу мне. Возможно, она не хотела прямо признать, что ей приятно, но вид Луны говорил сам за себя.
Еще немного поласкав основание рога, провел пальцами по мордочке, коснувшись подрагивающих век и остановился на носу.
- Вот так. - Поскреб ногтями край носа.
- Ты все ж хочешь свести меня с ума своими ласками? - Луна поцеловала пальцы.
- Если этого хочется и тебе, то да.
- Какой ты наглый! - Шутливо возмутилась принцесса, ногой отодвигая руку от своего носа. - А если мне этого совсем не хочется?
- Да, конечно, я совершенно случайно проезжал мимо, и вдруг увидел очаровательную крылатую пони, прогуливающуюся около гаража. Я нагло поймал ее, притащил домой, не слушая мольбу отпустить, нагло искупал, накормил и заставил спать, хоть эта кантерлотская недотрога отчаянно сопротивлялась. Затем я предательски оставил ее в одиночестве на целый день, без еды, и чтоб хорошо напугать, положил на самом видном месте огромный мешок с мясом. Вечером я нагло заговорил ей зубы и легко убедил, что не собираюсь убивать, хотя по всему дому развешаны картины с убийствами, ах-ха-ха! - Я злодейски прищурился. - А после отвез несчастную поньку подальше от глаз, в заброшенные развалины, и битый час жестоко гонял изнемогающую принцессу по острым камням и железу, крепко держа за хвост, когда она пыталась убежать от меня. Привез ее обратно, полуживую, силой влил в глотку кипяток, завернул в одеяло и оставил умирать.
Луна сидела в ступоре, смотрела не моргая, и слушала, раскрыв рот. А пока до нее не дошло, что к чему, я наслаждался моментом, продолжая с методичным садизмом разносить мозг аликорна.