Простишь ли меня, сестра?
Этот день мне подарен Судьбой,
Как один из уроков добра.
Небо стало светлым, как перед восходом Солнца. Кратеры на Луне исчезли.
Гармония возвратилась!
В душе расцвела весна!
На небе сияют светила
- Солнце и рядом Луна!
Снова был яркий солнечно-лунный день. Быстро таял снег, от плодородной земли веяло теплым паром. Обнявшиеся аликорны замерли, созерцая пробуждение природы.
«Восход Луны», глава 5.
***
Призыв Детей Ночи - песня Луны
Обратив рог к ночному светилу, я закрыла глаза и расслабилась, вспоминая почти забытое состояние, в котором впервые создавала песню-призыв. Смогу ли вновь стать той, какой была тогда, или необратимо изменилась?
«И если в тебе осталось хоть что-то от прежней…» - Звучащий в памяти злорадный голос Найтмера затихает, вытесняемый спокойной речью Лайри: - «Принцесса остается принцессой в любом из миров».
Несомненно, я изменилась, и во многом. Но по-прежнему я - Мать, чьих детей ночь - часть силы и духа.
В уголках моих глаз затеплились слезинки. Чуть двинув головой, я ощутила резонанс, будто рог задел тончайшие паутинки лунного света, и ветерок магии всколыхнул шелковые завесы теней.
Медленно вдохнув и позволив тревожащим запахам ночного города наполнить грудь, я направила магию, невесомой сверкающей вязью вплетая ее в песнь.
Именем Луны заклинаю вас!
Вы, мои Сыны, в самый трудный час
Зов услышьте мой чрез вуаль теней:
Всем прийти на помощь Матери своей!
Обретающая силу, песня просачивается все дальше в тени, стремительно развиваясь сотнями нитей, и касаясь душ, которым была посвящена. Лунный серебристый свет, ощутимо-материальный, колыхался волнами в такт словам.
В битве или в мире - Мы всегда едины,
Под покровом тени наш не слышен шаг.
Крылья осеняют горы и долины.
Дети Ночи, помогите мне рассеять мрак.
Последний виток душевной силы соединился с затихающими отзвуками песни, и я, вздохнув, осматриваюсь вокруг. Тени от домов, фонарей, клумб плавно укорачиваются, исчезают, сливаясь с отбрасывающими их строениями, по мере того как Луна величественно продвигается в зенит. В какой-то миг лунный свет, дрогнув, рассыпался мириадами искр, очертания темнеющих в ночи дверных проемов обрели внезапную четкость, обрамленные искрами, и из них показались черные силуэты. Десятки безмолвных существ с мерцающими во тьме глазами выходили из теневых дверей, выскальзывали из теней столбов, лавок, деревьев. Фестралы заполонили площадь и прилегающие улицы.
Порыв ветра всколыхнул гриву. Просачивающиеся сквозь пространство, вокруг меня стремительно материализуются грозные силуэты, и уже по очертаниям их легко догадаться, сколь великой мощью обладают эти новые воины: три кобылицы ростом с меня и дюжий жеребец, на голову выше Селестии. Я ощутила благоговейный трепет. Дело, когда-то свершенное против воли сестры, не пропало зря. И меня не забыли.
Могучие фесликорны припали на колени в торжественном поклоне, и моего носа коснулось жаркое дыхание одного из них.
- Мать Ночи, мы ждали тебя. - Взволнованно молвила стройная черная кобылица, чья броня напоминала скелет, а шлем похож на лошадиный череп.
- Ты вернулась, хоть и раньше обещанного срока. Позволь обнять тебя, Мать. - Привстала из поклона другая, светлая фесликорн, чье тело испещрено бесформенными красными и серыми пятнами.
Я склонила голову в знак согласия, и тотчас оказалась плотно обнятой со всех сторон радостными детьми.
- Потише, детки, потише, - по-доброму ворчу я, крылом похлопывая кого-то по голове, - а то все ребра матери перемнете.
«Восход Луны», глава 14.
***
Лунная Ария - песня Луны
Внезапно поток магии окатил с головой, словно я окунулся в теплую воду, а затем из-под меня «утекла» подушка. Подумав, что падаю, я запоздало рванулся, желая удержать равновесие, но тут же изумленно затих - аномалия оказалась телекинезом Луны.
Аликорн перенесла меня через стол и бережно усадив рядом с собой, обняла крылом. Я заметил удивленный взгляд бэтконя, однако мне как-то стало решительно плевать на его мнение о межвидовой и межрасовой любви. Зарывшись лицом в гриву Луны, я едва слышно прошептал в чутко дрогнувшее ушко:
- Как же я счастлив, что ты сумела выиграть эту войну, родная...
Пони легла головой на мое плечо и глухо вздохнула. Наверное, утром она вообще ничего не вспомнит, но хотя бы в это миг ей хорошо со мной.
Выпивка сильно притупила восприятие, и все же я расслышал, как Луна что-то напевает возле уха. Вот, отпустив меня, она села на подушке, непослушным телекинезом притянула печеньку, пару раз промахнулась мимо рта, наконец поймала и запила оставшимся чаем.