Мужчины внизу громко переговаривались. Фарида слышала, как её зовут по имени. Она на всякий случай присела и все искала глазами дом, откуда бежала. Вскоре голоса преследователей затихли. Фарида, продрогнув, закуталась в платок. На минарете было ветрено. Поеживаясь, она вспомнила смешную притчу о мудреце молле Насреддине. Однажды жена моллы рассердилась на мужа и выбежала из дому, сказав, что никогда не вернется. Встревоженный молла припустился за ней. Женщина неслась во весь дух. Когда у нее на пути показалась мечеть, муж не; очень громко, но так, чтобы было слышно, заголосил: «Ай, забежит в минарет, тогда прощай жена… Ай, как бы она не забежала в минарет…» Жена подумала, что в минарете муж не найдет ее, и побежала именно туда., Хитрому молле Насреддину только того и надо было…
Если бы Зуфри знал, где скрывается его жена! Свернувшись калачиком, она заснула — по крайней мере ей так показалось. Во сне она видела Шауката; Шаукат укорял ее за то, что она не разбила по его совету глиняный кувшин, не бросила его за дверь.
«Ты не пожелала. Но я за тебя бросил этот кувшин, я знал, что не будет тебе счастья с Зуфри», — говорил Шаукат, подбирая с пола никаб, сорванный мужем, и протягивая его Фариде, чтобы она снова закрыла лицо.
«Прости, Шаукат, я виновата. Я должна была уговорить отца подписать декларацию о шарте, — со слезами отвечала Фарида. — Но ты ведь не взял меня с собой…»
Над самым ее ухом взревел Зуфри. Фарида проснулась и чуть не бросилась вниз по лестнице. Оказалось, это включили магнитофон, созывающий верующих на утренний салят. Четыре усилителя, похожие на большие колокола, надрывались: «Аллаху акбар, аллаху акбар! Иль иллаху иль аллаху…»
На востоке уже занялась заря, но солнцу еще предстояло прорваться сквозь пыльные облака, плотным слоем лежавшие над землей- Фарида задрожала от ужаса: вдруг ее заметят, схватят и потащат к ненавистному Зуфри. Сердце с силой заколотилось в груди.
Солнце ярким светом озарило землю. В окошко, похожее на бойницу, Фарида видела, как со всех сторон к мечети потянулись верующие. Не дай бог, чтобы среди них оказался Зуфри. Куда теперь идти? Там, на окраине, у самой дороги, по которой мчатся машины, не автобусная ли виднеется остановка?
Что, если муэдзин после богослужения вздумает запереть дверь в минарет? Фарида не нал шутку испугалась, но и спускаться было опасно — кто-нибудь да обратит на нее внимание. Сахиб Нури наверняка уже носится по улицам на своем велосипеде. Фарида решила бежать, но не сию минуту, а подождать, когда молящиеся, начав намаз, опустятся наземь и, приложив ладони к земле, коснутся носом молитвенного ковра — положат суджуд. Это кульминационный момент молебна, в эту минуту никто ничего не видит и не слышит.
Люди, прежде чем войти в храм, совершали омовение — мыли под краном лицо, руки и ноги, тихо обменивались новостями. Конечно, в это утро весь поселок облетела весть о бегстве Фариды — женщины неслыханной дерзости, к тому же вызвавшей смертельный страх у мужа. Фарида понимала, что только о ней теперь все и говорят. Она пошла вниз.
Закрыв дверцу на площадку, Фарида оказалась в полной темноте и, чтобы не оступиться и не покатиться вниз, держалась за обе стены, даже приседала, ощупывая ногами каждую ступеньку. Ей казалось, она спускается под землю. Девушку снова охватил страх, хотелось кричать, звать на помощь. Собрав все свое мужество, она поборола слабость.
Дождавшись нужного момента в ритуальной молитве, Фарида глухо скрипнула дверью — словно ветерок шевельнул ставни. Молящиеся попадали на колени. Пора. Фарида пронеслась через крохотный дворик, почти не касаясь земли, оказалась на улице. Сердце в груди стучало невыносимо.
С высоты минарета она уже высмотрела, куда ведет этот переулок. Он должен был вывести ее на дорогу в город. Тут же неподалеку автобусная станция. До города лучше было бы добираться на автобусе, но это тоже опасно. На автостанции могут оказаться люди, которые ее ищут, Фарида не сомневалась, что дорогу в ее деревню стерегут, потому-то она повернула в противоположную сторону — к городу.
На шоссе Фарида встретила толпу женщин в черном» Это плакальщицы пешком возвращались в город с похорон, зная, что на автобус им не попасть. К ним примкнула и Фарида. Опечаленные женщины долго шли молча, вытянувшись цепочкой. Фариду никто не замечал. То и дело приходилось уступать дорогу встречным и попутным машинам. Попадались и велосипедисты. К ним Фарида настороженно присматривалась, кутаясь в платок: боялась встретить Сахиба Нури.